Школа злословия (1952)
Все цитаты, стр. 4
Кто знает, в каком она положении.
Ничего особенного. Просто она не выносит нападок на Чарльза, несмотря на размолвку с ним.
А мне показалось, что вам всё это было также неприятно слышать, как и Марии.
Да... Я тоже только женщина.
Явные доказательства - она к нему не равнодушна.
Значит каждое слово убивает чью-нибудь репутацию.
Ну, как я рада, что вы пришли. вы знаете... они тут прохаживались на счёт слабости наших знакомых и близких.
И леди Тизл, ни сколько не лучше других.
Вам это было, конечно, очень неприятно, леди Снируэл.
Она ни в ком не хочет видеть ничего хорошего
Она даже отрицает доброту, нашего общего друга мисс Пэрс.
А хотя, та жирная вдова, которая вчера была у вас на вечере, да.
Толщина - это несчастье! И если она старается похудеть, то не следует на неё нападать за это. - Да, да, да! Совершенно верно!
Она питается только уксусом и сывороткой.
А шнуруется при помощи лебёдки и блоков.
В месте с Чарльзом, в самую жару, вы её можете видеть верхом, на коренастом пони с косичками на затылке, как у барабанщика.
Она пыхтит полным ходом по скаковой дорожке.
Я благодарю вас, леди Тизл, что вы её так защитили.
Господи помилуй и защити! И это про человека, у которого они обедают дважды в неделю.
Господа! Господа, нельзя так издеваться над людьми.
К тому же позвольте вам сказать, что мисс Пэрси...
Простите, но мне думается, что вам не удастся остановить языки у леди и джентльменов.
Впрочем, даже если я им скажу, что леди, о которой только что говорили, близкий друг английского короля, я думаю, что и тогда они попытаются её всё-таки защищать.
Отлично сказано, сэр Питер! Однако вы жестокий эгоист.
Вы слишком флегматичны, чтобы шутить самому, и слишком раздражительны, чтобы терперь остроумие других.
Ах, сударыня, истинное остроумие куда ближе к добродушию, чем вы предполагаете.
Сэр Питер такой враг злословию, что не прочь бы его запретить парламентским законом.
Клянусь вам, что если бы парламент провёл закон об охране репутации, многие поблагодарили бы его за этот закон.
Граф мой, сэр Питер, вы что хотите лишить нас наших привелегий?
Да, хочу. Только... старым девам и разочарованным вдовам можно разрешить это занятие.
Порочить честные имена и уничтожать репутацию.
Но, сэр Питер, по-моему нет сплетен без оснований.
Ведь мы же не говорим, что вашей жене действительно нравиться Чарльз.
Потому что для этого нет ещё достаточных оснований.
Хотя об этом и поговаривают с некоторых пор.
Искренне жалеют вас, сэр Питер.
Я сейчас... я сейчас прийду. - Как? вы хотите уйти?
Сэр Питер... - Да, Ваше Сиятельство.
Меня вызывают по важному делу.
Я оставляю вам... свою репутацию.
Но мы же не закончили нашего спора. - Ну, мы проводим вас.
Но мы докажем вам, что нет сплетен без оснований.
Мы защитим ваше доброе имя.
Мы никому не позволим топтать...
Мария, вам не нравиться это общество?
А разве может быть иначе?
Если ум выражается только в том, чтоб издеваться над слабостью тех, кто нам ничего дурного не сделал, то я согласна получить от Бога двойную порцию глупости.
Да, ведь они кажутся злее, чем они на самом деле.
А сердце у них доброе. - О-о! Тем хуже их поведение.
Простить невоздержанность языка можно только человеку не владеющему собой и злобному по природе.
Распустить злобную сплетню так, от нечего делать,
Конечно, это подлее, чем оклеветать из мести.
Но скажите, Мария, почему вы так снисходительны к моему брату, и так жестоки ко мне?
Неужели у меня нет никаких надежд?
Опять вы начинаете говорить мне всё о том же.
Вы хотите меня довести до отчаяния?
Но, Мария, вы не были бы так суровы со мной и не противились бы воли сэра Питера, вашего опекуна.
Если бы не этот беспутный Чарльз.
Мои чувства к вашему брату никого не касаются.
Но могу уверить вас, что все несчастья Чарльза, не заставят меня предать его так, как только что сделали вы.
Нет, Мария, вы не уйдёте от меня. Я честью вам клянусь, что никогда...
Нет! Нет, Мария, вам показалось!
Несмотря на моё глубочайшее уважение к леди Тизл...
Леди Тизл? - Чёрт возьми!
Не принимает ли он её за меня?
Ведь, если сэр Питер заподозрит... - Мария! Дитя моё!
Ну! Что же это всё значит, скажите пожалуйста.
Пренеприятная история. Мария каким-то образом заметила мою нежность к вам и грозила всё рассказать сэру Питеру.
И вы вошли как раз в ту минуту, когда я пытался убедить её.
Какой у вас однако нежный способ убеждать.
Что вы всегда так убеждаете? На коленях?
Ну! Но ведь она же совсем ещё ребёнок.
Ну, я и думал, что немного пафоса это...
А когда же вы собирётесь ознакомиться с моей библиотекой, как вы обещали?
Нет! Я начинаю думать, что это было бы неблагоразумно с моей стороны.
Вы же знаете, что я допускаю ваше ухаживание, но лишь на столько, на сколько этого требует мода.
В таком случае я вероятно самый платонический вздыхатель, с которым когда либо приходилось иметь дело женщине.
Да! Нельзя отставать от моды, но во мне ещё столько сидит провинциальных привычек, что сколько бы сэр Питер не мучил меня своими капризами, он не доведёт меня до... - До?
До... - До единственного доступного для вас способа мести?
Я аплодирую вашей скромности!
Молчите! Змей вы лукавый, вот вы кто!
Джозеф! Я довольна сегодняшним днём!
Мария не простит Чарльзу этого портрета.
А сэр Питер из ревности закрыл перед ним дверь своего дома и я останусь одна, истинным другом, разорившегося и всеми отвергнутого Чарльза.
Вот посмотрите! Вот он, подплывает сюда.
Боже, праведный! А? До чего он изменился.
Ведь это же окончательно женатый человек!
У него на лице написано - супруг!
Только прошу вас, когда он будет здесь, с ним так, тихий ход.
Старый дружище! Сэр Оливер!
С приездом в Англию, сэр Оливер. - Сэр Питер.
Добро пожаловать, сэр Оливер! - Сэр Питер!
Честное слово, я рад видеть вас в добром здоровье.
16 лет! Да, ну, неверится... Сэр Оливер!
Да-а... За это время у меня было много всяких происшествий.
Да! У меня тоже, но это что!
Вот вы то оказывается женаты... О-ох! Старина!
Я же просил тихий ход. - Ну, что же, этому уже не поможешь.
Так что, поздравляю, от всего сердца!
Спасибо! Спасибо, сэр Оливер.
