Маленькие трагедии (1979)
Все цитаты, стр. 1
Мне скучно, Бес. - Что делать, Фауст!
Мне скучно, Бес. - Что делать, Фауст!
Таков вам положен предел, Его ж никто не преступает.
Вся тварь разумная скучает Иной - от лени, тот - от дел.
Кто верит, кто утратил веру, Тот насладиться не успел,
Тот насладился через меру.
И всяк зевает, да живет И всех вас в гроб, зевая, ждет
Найди мне способ как-нибудь рассеяться.
Доволен будь ты доказательством рассудка.
В своем альбоме запиши: Fаstidium еst quiеs -
Скука - отдохновение души.
Я психолог. О, вот наука!
Скажи, когда ты не скучал? Подумай, поищи.
Тогда ли, как над Вергилием дремал, А розги ум твой возбуждали?
Тогда ль, как погруэился ты В великодушные мечты,
Но помнится тогда со скуки, Как Арлекина из огня
Ты вызвал, наконец, меня.
Я мелким бесом извивался, Развеселить тебя старался,
Возил и к ведьмам, и к духам И что же?
Желал ты славы - И добился.
Хотел влюбиться - И влюбился
Ты с жизни взял возможну дань.
А был ли счастлив? - Перестань.
Не растравляй мне язвы тайной.
В глубоком знаньи жизни нет.
Я проклял знаний ложный свет.
А слава? Луч ее случайный неуловим.
Мирская честь бессмысленна, Как сон.
Но есть прямое благо: Сочетание двух душ.
И первое свиданье, Не правда ль?
Но нельзя ль уэнать, Кого изволишь поминать?
Не Гретхен ли? - О, сон чудесный,
Там, где тень, Где шум древесный,
Где сладкозвонкие струи, Там, на груди ее прелестной,
Покоя томную главу Я счастлив был.
Ты бредишь, Фауст, наяву.
Услужливым воспоминаньем Себя обманываешь ты.
Не я ль тебе своим стараньем Доставил чудо красоты?
И в час полуночи глубокой С тобою свел ее?
Тогда плодами своего труда Я забавлялся одинокий,
Как вы вдвоем, все помню я...
Когда красавица твоя Была в восторге, в упоенье,
Ты погружался в размышленье.
А доказали мы с тобой, Что размышленье - скуки семя.
И знаешь ли, философ мой,
Что думал ты в такое время, Когда не думает никто?
Ты думал: агнец мой послушный,
Как хитро в деве простодушной Я грезы сердца возмущал!
Любви невольной, бескорыстной Невинно предалась она.
Что ж грудь моя теперь полна Тоской и скукой ненавистной?
На жертву прихоти моей гляжу, Упившись наслажденьем
С неодолимым отвращеньем.
Так безрасчетный дуралей Вотще решась на злое дело,
Зарезав нищего в лесу, Бранит ободранное тело.
Так на продажную красу, Насытясь ею торопливо,
Разврат косится боязливо.
Ты глуп и молоденек И не тебе меня учить,
Ведь мы играем не из денег,
А только б вечность проводить.
Потом из этого всего Одно ты вывел заключенье...
Сокройся, адское творенье, Беги от взора моего!
Изволь, задай мне лишь задачу:
Без дела, знаешь, оттебя Не смею отлучаться я.
Я даром времени не трачу.
Корабль испанский трехмачтовый,
Пристать в Голландию готовый.
На нем мерзавцев сотни три,
Две обезьяны, бочки злата,
Да груэ богатый шоколата.
Да модная болезнь, она... недавно вам подарена.
Что вам надобно? Я не велел пускать никого!
Простите, если я помешал... - Я не пущал!
Синьор, я неаполитанский художник.
Обстоятельства принудили меня оставить Отечество.
Я приехал в Россию в надежде на свой талант.
Вы окажете дружеское вспоможение своему собрату и введете меня в дома, в какие сами имеете доступ.
Позвольте спросить, кто вы такой и за кого вы меня принимаете?
Я много слыхал о Вашем удивительном таланте.
Я уверен, что здешние господа ставят за честь оказывать покровительство такому превосходному поэту.
Я только потому осмелился к вам явиться.
Наши поэты не пользуются покровительством господ. Они сами господа.
Они не ходят пешком из дома в дом, выпрашивая себе вспоможение.
Вам, вероятно, сказали в шутку, будто я великий стихотворец?
Я когда-то напечатал несколько плохих эпиграмм и имел удовольствие читать о них критические суждения, что все равно что подслушивать у кабака, что говорят о нас холопья.
Но теперь с господами стихотворцами ничего общего не имею и иметь не хочу.
