Маленькие трагедии (1979)
Все цитаты, стр. 8
Простите мне, но, право, государь, Я согласиться не могу на это.
Я требую: откройте мне причину Отказа вашего.
На сына я сердит. - За что?
За злое преступленье. - А в чем оно, скажите, состоит?
Это очень странно, Или вам стыдно за него?
Да... стыдно. - Но что же сделал он?
Он... он меня Хотел убить.
Убить! Так я суду Его предам, как черного злодея.
Доказывать не стану я, хоть знаю, Что точно смерти жаждет он моей,
Хоть знаю точно, что покушался он меня... - Что?
Обокрасть! - Барон, вы лжете.
Ты мог отцу такое слово молвить!
Я лгу! И перед нашим государем!
Мне, мне... иль уж не рыцарь я? - вы лжец!
И гром еще не грянул, боже правый!
Так подыми ж, и меч нас рассуди!
Молчите: ты безумец, И ты, тигренок! Полно, бросьте это.
Отдайте мне перчатку эту!
Жаль. - Так и впился в нее когтями! - изверг!
Подите: на глаза мои не смейте Являться до тех пор. Пока я сам
Вы, старик несчастный, Не стыдно ль вам!
Простите, государь, Стоять я не могу... мои колени
Слабеют... душно!.. Где ключи?
Ужасный век, ужасные сердца!
Кажется я не ошибся, вы будете в моде.
Если почтеннейшую публику не утомила первая импровизация я готов продолжать.
Кому угодно будет вынуть вторую тему?
Клеопатра и ее любовники.
Господа, я осмеливаюсь просить особу, избравшую эту тему, пояснить мне свою мысль: о каких любовниках идет речь?
Потому что великая царица имела много...
Я желал бы знать, на какую историческую черту намекала особа, избравшая эту тему?
Я буду весьма признателен, если угодно ей будет изъясниться.
Я имел в виду показания Аврелия Виктора, который пишет, будто бы Клеопатра назначала смерть ценою своей любви и, что нашлись обожатели, которых это условие не испугало и не отвратило.
Однако мне кажется, что предмет немного затруднителен и, если вы не возражаете...
Гремели хором певцы при звуках флейт и лир,
Царица голосом и взором Свой пышный оживляла пир.
Сердца неслись к ее престолу, но вдруг над чашей золотой
Она задумалась и долу поникла Дивною главой.
И пышный пир, как будто дремлет,
Безмолвны гости, хор молчит,
Но вновь она чело подъемлет
И с видом властным говорит:
В моей любви для вас блаженство?
Блаженство можно вам купить.
Могу равенство меж нами я восстановить.
Кто к торгу страстному приступит? Мою любовь я продаю:
Скажите, кто меж вами купит
Клянусь! О, матерь наслаждений,
На ложе страстных искушений Простой наемницей схожу.
Внемли же, мощная Киприда, И вы, подземные цари,
И боги грозного Аида. Клянусь, до утренней зари
И всеми тайнами лобзанья,
Но только утренней порфирой
Клянусь, под смертною секирой
Глава счастливцев отпадет!
Рекла. И ужас всех объемлет,
И страстью дрогнули сердца...
Она смущенный ропот внемлет С холодной дерзостью лица.
И взор презрительный обводит Кругом поклонников своих.
Вдруг из толпы один выходит,
Вослед за ним и два других!
Смела их поступь, ясны очи, Навстречу им она встает.
Свершилось: куплены три ночи
Как знать, дни наши сочтены не нами. Цвел юноша вечор, а нынче умер.
И вот его четыре старика Несут на сгорбленных плечах в могилу.
Как верно угаданы лица импровизатором лица, вступившие в сделку с царицей.
И как сильно очерчены, помните? Я запомнил слово в слово.
И первый - Флавий - воин смелый
В дружинах римских поседелый,
Снести не мог он от жены Высокомерного презренья,
Он принял вызов наслажденья, Как принимал во дни войны
Он вызов ярого сраженья. За ним Критон, младой мудрец,
Рожденный в рощах Эпикура. Критон - поклонник и певец,
Любезный сердцу и очам, Как вешний цвет, едва развитый.
Последний - имени векам не передал. Его ланиты пух первый нежно оттенял,
Восторг в очах его сиял, Страстей неопытная сила
Кипела в сердце молодом И с умилением на нем
