История одного назначения (2018)
Все цитаты, стр. 12
Левочка, так напиши тетушке Александрине в Петербург.
Она фрейлина, она близка к государю. Пусть поговорит там.
О чем поговорит? - О том, что у нас тут творится.
Соня, ты понимаешь, что это закон?
Так значит дикий закон, дурацкий. - Ну конечно.
Вот когда писали законы, с тобой никто не посоветовался.
Левочка, ну что ты сердишься? Я же помочь хочу.
Соня, я отравилась. Мышьяком.
Теплой, теплой принесите. - Давайте.
Гриша, скачите за доктором. - Глаша, стойте.
Там в кладовой, в аптечке на третьей полке... Я сама.
Кто ж ее теперь замуж возьмет?
Лев Николаевич, да если бы я был не я, а красивейший и умнейший из всех людей на свете, я бы счет за честь сейчас просить руки Татьяны Андреевны.
Она вне опасности. - Слава богу!
Зачем к аудитору? К какому аудитору?
Я буду адвокатом этого несчастного.
Этого солдата? Но ты-то здесь при чем?
Соня, ты понимаешь, что там речь идет о жизни человека?
Это у нас идет речь о жизни человека, причем близкого тебе человека. - С Таней все будет хорошо.
Откуда ты знаешь? И почему ты вообще должен быть адвокатом?
Я, между прочим, экстерном сдал экзамен на юридический.
Да. Ты уже был мировым судьей, заступался за крестьян, теперь с нами не общается никто из соседей.
Если ты так хочешь помочь, то не умнее ли будет дать денег, привезти из Москвы адвоката?
Я приготовлю речь не хуже любого адвоката, и у меня известность.
Если кто и может спасти этого солдата, то только я.
Меня просто потрясает твоя самоуверенность.
Послушай, это невозможно.
Мне кажется, ты меня втайне ненавидишь.
Нельзя любить мужчину и ненавидеть то, что он делает.
Я ненавижу не тебя, а твой этот русский народ, твою любовь к нему - выдуманную, неискреннюю!
Здравствуйте, Василий Степанович.
Я граф Толстой, я буду вашим адвокатом, если вы не возражаете.
Дело непростое, но я уверен, что я и мои друзья сможем помочь вам.
Ваше сиятельство, миленький, спасите меня, пожалуйста.
Они здесь все хотят меня убить.
Я им всем поперек горла. Что я им, спрашивается, сделал такого?
Встаньте немедленно. - Нет. Нет.
Граф, это мой отец вас послал?
Читает: - "Военно-судное дело рядового Шабунина В.".
"В". Даже имени не потрудились написать.
14 страниц понадобилось неглупым цивилизованным людям, чтобы отправить под суд человека за минутную слабость.
Минутная слабость часто имеет роковое влияние на жизнь.
У Илюши опять зуб режется, боюсь, спать не будет.
Может, валерьяны заварить? - Нет, Николай Ильич, роковое влияние на жизнь этого человека имеет нечто, не имеющее к нему никакого отношения.
Покушение на царя. - Абсурд.
Мы можем говорить о чем-нибудь другом?
Ты бы с таким воодушевлением роман писал.
Если бы ты видела этого несчастного, тебе бы его стало жалко.
А по-моему, жалость здесь вообще неуместна.
Природа сама прекрасно справляется - уничтожает нежизнеспособные особи. Так сказать, естественный отбор.
Писарь ваш, как я понимаю, человек слабый, ничтожный, может быть, даже идиот.
Такие люди вообще не должны размножаться.
Они вообще не нужны. - Прошу меня извинить.
Не надо все воспринимать на свой счет.
Почему-то когда мы хотим сказать грубость или жестокость, мы говорим от имени природы и всегда о других.
Вот вы, Анна Ивановна, - вы же не рассуждаете о себе в таких категориях?
Ну почему же, я рассуждаю.
С точки зрения природы я человек неполноценный.
Я самка, не способная приносить потомство.
Биологически мое существование бессмысленно.
Таня, хорошо, что ты пришла. - Мне нужно поговорить с вами обоими.
Кузминский сделал мне предложение.
Я решила принять его. Так что я уезжаю в Москву.
Что ж ты делаешь с собой?
Ты же не любишь его. - Левочка, я люблю... любила твоего брата, но счастья мне это не принесло, а Саша - прекрасный человек и дорожит мною.
Но ведь этого совсем не довольно для семейной жизни.
