История одного назначения (2018)
Все цитаты, стр. 10
Вот и сейчас могу только на вас опереться.
Дело у меня к вам, тайное и важное. - Рад служить, господин полковник.
Ой, да прекратите вы уже. Значит смотрите, у нас же сейчас в армии реформа объявлена, будь она неладна.
Так вот узнал я, что генерал Гильденштуббе к нам в полк с ревизией едет.
Проверка будет внезапной, неожиданной, 18 сентября.
Так вот я хочу так же "случайно и тайно" привезти генерала к вам в роту.
Так точно. Не подведу, господ... Петр Алексеевич.
Да я и не сомневаюсь. Рота у вас в полку лучшая.
Как вы этого добиваетесь, я не знаю и знать не хочу.
Но вы уж там подготовьтесь на всякий случай.
Проверьте книги, подготовьтесь на случай смотра.
Ну и принять как-то надо будет генерала.
А из каких средств прикажете ассигновать на прием генерала?
Ну что вы как дитя малое, Казимир Брониславович.
Из каких средств... Из экономии, голубчик, из экономии.
Ваше благородие, беда. - Что случилось?
Солому подпалили?! Хотели девок дымом выманить?!
А ну стоять! Разойтись! вы все под суд пойдете, твою мать!
Бобылев! Бобылев! Всех к реке, твою мать!
Дашка там угорела, спаси!
Дашка! Дашка! Дашка! Дашка!..
Кто же виноват, ваше благородие? Сами туда полезли.
В каждом дворе баня - нет, им после солдат надо!
Натоплено хорошо, видишь ли! А ребята просто пошутить хотели.
Ну, что дымно будет и бабы голые повыскакивают.
Кто же знал, что она загорится-то?
И пусть не врет, никого не попортили.
Ну облапали, так здесь и не позор.
Их благородие господин поручик вон вообще дуру эту из огня спас.
Ничего, никто не помер, все целы. - Как же целы? Баня-то сгорела.
Господин капитан, это все целиком и полностью моя вина.
Это я распустил солдат, это я велел растопить баню.
Я приму любое наказание. - Ваше благородие, распорядитесь отпустить денег на строительство бани.
Откуда я их возьму? - Я из своих денег дам.
Как же вы мне надоели с вашими деньгами.
Уйдите с глаз моих, видеть вас не могу!
Ничего у меня не получается. Все я делаю неправильно.
Во всем я либо дурен, либо глуп.
вы уже тем не дурны и не глупы, что можете так думать о себе.
Это хорошо. - вы меня утешаете, Лев Николаевич, оттого что вы по-доброму ко мне относитесь.
А мне себя утешать решительно нечем.
Нужно просто сказать себе, что я никчемный пустой человек.
Во! - Во. У тебя большая рука.
Никакое вы не ничтожество. И у вас начнет все получаться, когда перестанете доказывать что-то отцу или себе, а приметесь просто жить, жить внимательно.
Вглядывайтесь в людей, в каждого по-отдельности.
Думайте о том, что каждому нужно свое.
Тогда перед вами будут не солдаты вообще, а отдельные особенные Иваны и Матвеи со своими горестями и желаниями.
Вы будете знать, как им помочь.
Обедать пора. Иди ко мне. Оп!
Как же так? Почему они все разом сдохли?
Может, эпидемия какая-то? - А я вас предупреждал, что Степана не надо было в свинари определять. - Почему?
Потому что у кучера своя гордость, ему обидно.
Он что, отравил их своей гордостью? - вы что, не видите, он их не кормил.
Какой ужас. - Конечно, ужас -50 целковых за штуку.
Степан, стой. Видишь, я стою, не бегу за тобой.
Скажи мне, Степан, как ты мог?
Это живые существа, это все равно, что детей голодом морить.
Детей помоями не кормят и к празднику не режут.
Граф! Я за вами не успеваю.
Ты все выдумал. Какие дети, какая цыганка? Что за бред?
Ну зачем мне тебе лгать? - Да потому что ты не хочешь, чтобы я... Потому что вы все хотите.
Я много раз была в Пирогово, там нет никакой цыганки.
Марья Михайловна была в Москве.
То есть все вы все знали?
Отставить! Отставить, я сказал!
