Аризонская мечта (Arizona Dream, 1993)
Все цитаты, стр. 7
Потому что если кто-то узнает, из-за этого можно упасть.
Когда я стану звездой, я смогу позволить себе чудить, не отвечать на звонки, одеваться в черное, ходить по шикарным ресторанам.
Поль, ты и так носишь все черное.
Ты меня прекрасно понимаешь.
Я не могу принести себя в жертву карьере, успеху.
Я хочу остаться самим собой. - По-моему, я ей нравлюсь.
Ты видел, как она смотрит мне прямо в глаза?
Я начал размышлять над теорией Поля о том, что мужские органы... вырабатывают определенное количество протеина... от взгляда красивой женщины.
А от ее пристального взгляда твои органы вырабатывают... столько протеина, что если капнуть его на острие стрелы, то она в две секунды свалит с ног громадного носорога.
Я начал думать о том, чего хочу от нее, я смотрел в ее глаза... и бах вот она уже моя.
Поль клянется, что этим способом пользовались еще пещерные люди... с незапамятных времен, и что динозавра уничтожил смертельный мужской гормон, а не ледниковый период.
Поль насмотрелся этого в кино и убедил себя в том, что это правда.
Вот почему Полю всегда удается улизнуть от опасности, что он и сделал на следующий день.
Я никогда не принимал всерьез теории Поля, но вдруг осознал, что он был прав.
Я чувствовал, что протеины царапают мое тело, как осколки стекла, и не знал, что мне делать.
Я даже думал, что ослепну, поэтому решил бросить их... на строительство летательного аппарата.
Я никогда раньше не строил, но разве это помеха?
Протеины бурлили у меня в голове, и я был готов к великим свершениям.
И чем дальше я продвигался, тем больше был уверен, что он полетит.
Я неустанно себе повторял: "Он обязательно полетит".
Не думал, что такое может случиться.
Но любовь поразила меня точно в цель и я угодил в Джунгли грез.
Моя мама ошибалась насчет чудес света.
Такое чудо было только одно, и оно лежало у меня на спине.
Неправильно было бы сказать "бремя любви", потому что я не чувствовал никакой тяжести, ибо парил в облаках любви впервые в жизни.
Отойди, я сама приготовлю.
Я приготовлю тебе кофе. - Отлично.
Ты трахался с моей матерью?
Врешь. От тебя пахнет ею.
Ты такой не первый. Ты в курсе?
У нее таких сопляков, как ты, кучи.
Она слопает тебя, как шоколадку. - А ложку?
А знаешь, что она делает, когда сожрет коробку таких шоколадок?
Засовывает два пальца в рот и блюет ими.
Ты, наверное, в школе была отличницей.
Кушать подано. - Отлично.
Как я проголодалась. - Я тоже.
Очень вкусно. - Пить хочешь?
Тебе никогда не хотелось уехать? - Миллион раз.
Почему же не уехала? - Уеду скоро в Новую Гвинею.
А как насчет Аляски? - Что мне там делать?
Там красиво, очень красиво.
В моем сне, фильме-сне, есть место на берегу Берингова моря.
Сплошная равнина и звенящая тишина.
Не слышно даже воя ветра, потому что ему не за что зацепиться.
А еще там есть лодка и... эскимосы.
Эскимосы! Ты знаешь, как они поступают со своими стариками?
Сталкивают их в прорубь - помирайте там.
Я тебе уже пытался как-то рассказать.
Эскимосы верят, что и после смерти человек продолжает жить.
Ты становишься частью бесконечности.
Они считают, что когда умирает твоя физическая оболочка, она становится частью земли, а душа продолжает жить, вселяясь в другие вещи, в деревья, рыбу, камни, и даже в человека, который есть никто иной, как ты сам.
А если тебе не нравится твое новое воплощение?
Черт... Тогда ты просто ждешь.
Проходит несколько лет и наступает новое перевоплощение.
Знаешь, почему ещё это здорово?
Если мы с тобой разобьемся в авиакатастрофе, ничего страшного, наши души останутся живы.
И мы будем продолжать любить друг друга... в каждом новом воплощении, потому что это называется бесконечность.
Ты хочешь, чтобы я поехала туда с тобой?
И мы будем любить друг друга снова и снова... до бесконечности.
