Новое на сайте

Два Папы (The Two Popes, 2019)

Все цитаты, стр. 4

Марк, вторая глава, стих 17: «Я пришел призвать грешников».

Церковь учила этому тысячи лет.

Если не провести черту...

Или не отделиться стеной.

Стены — это не всегда плохо.

- В доме есть стены. Крепкие стены.
- А Иисус возводил стены?
- Он милосерден. Чем больше грех, тем теплее прием. Милосердие — это динамит, который рушит стены...

Да.

У вас на всё есть ответ.

Не останавливайтесь. Двигайтесь. - Надо ходить. Пойдемте.

Не останавливайтесь. Двигайтесь. - вы умный. Очень умный.

Вот моя дилемма.

Вы очень красноречивы и популярны.

Ваш уход на пенсию будет воспринят как протест.

На Церковь и так все нападают.

Хотите бросить ее на растерзание врагам?

Разве пастух убегает, когда появляются волки?

Я не убегаю.

Я возьму себе приход. Буду хорошим пастырем.

Как вы не понимаете? Вас чуть не избрали папой.

Если вы уйдете, это будет похоже на критику.

Ваш образ жизни — это критика. Даже обувь.

Что, плохая обувь?

Пожалуйста, не обращайте все мои слова в шутку.

Это нечестно и цинично. Проявите уважение, покажите свой гнев.

Вам кажется, Церковь слабеет?

Мы теряем прихожан. - И это вина Церкви?

А не... западного релятивизма, распущенности...

Как сейчас говорится? «Всё дозволено».

Да.

Вы говорили о нарциссизме Церкви.

Опять исказили? - Нет, это я сказал.

Мне кажется, ваша Церковь...

Моя Церковь?

Наша Церковь...

Движется в направлении, которое я не могу принять, или стоит на месте, когда надо идти вперед.

Святой отец... Я больше не хочу быть продавцом.

Продавцом?

Это метафора.

Продавцом товара.

Товара?

Продавцом товара, который я...

Моя совесть не позволяет мне его принять.

В который вы не верите?

Кажется, мы больше не являемся частью этого мира.

Нам в нем не место. У нас нет с ним связи.

«Церковь, что венчается с веком нынешним...»

Да, «овдовеет в следующем».

Да. - Я знаю.

Святой отец...

Будучи главой иезуитов в Аргентине, вы изъяли из библиотеки марксистские книги.

И заставил семинаристов всегда носить сутану, даже когда они работали в огороде.

И назвал однополые браки кознями дьявола.

Мы ведь похожи.

Нет.

Я изменился.

Пошли на уступки. - Это не уступки.

Нет, я изменился. - Уступ...

Это другое.

Не надо.

- Перемены - это уступки. Жизнь... Жизнь, которую Он дал нам - сплошные перемены...

Вы преемник святого Петра.

Святой Петр был женат.

Спасибо, что сказали. Я и не знал.

До XII века от священников не требовали безбрачия.

Ангелы...

До пятого века о них не упоминалось, а теперь они повсюду, как голуби.

- В природе и Вселенной всё меняется. Даже Бог.
- Бог не меняется.
- Нет, меняется. Он всё ближе. "Я есмь путь, истина и жизнь"...

Как найти Его, если он движется?

В пути?

Это говорит Ваше эго.

Всё-то вы знаете.

Я аргентинец.

- Как аргентинец кончает с собой? Забирается на вершину своего эго и прыгает вниз...

Я не знаю эту часть сада. Где мы?

Пойдемте сюда, здесь есть тень.

О да.

Может, мы найдем здесь Бога. В пути. Я вас познакомлю.

- Мы защищаем тысячелетние традиции, но кардиналу Бергольо виднее.
- Нет. В последние годы мы только наказываем всех, кто несогласен с нашим мнением о разводе, контрацепции и гомосексуализме. Нашу планету уничтожают, неравенство разрастается как рак, а мы спорим о том, можно ли служить мессу на латыни и можно ли девочкам быть алтарными служками. Мы возвели вокруг себя стены, но всё это время настоящая опасность была внутри, среди нас...

О чем вы говорите?

Думаю, вы знаете, о чем я говорю.

Мы знали, что есть священники, епископы, важные люди в Церкви, которые растлевают детей.

И что же? - Мы этим занимаемся.

Мы выслушали их исповеди и перевели их в другие приходы, где они принялись за старое.

Мы считали, что исповедь... - Мы считали, пусть лучше пострадают девять детей, чем девять миллионов утратят веру из-за скандала.

Нет, конечно. Это абсурд. - Это мне сказал епископ!

И как вы ему ответили?

Я сказал ему снять священника с поста и немедленно предать его церковному суду.

Пара заклинаний из уст священника не снимает с него вину.

Заклинаний? Это вы про таинства?

- Исповедь очищает душу грешника, но не помогает жертве. Грех — это рана, а не пятно. Ее надо лечить, исцелять. Прощения недостаточно...