Ой-ой-ой! Что ты!
Или я тогда... Я в окно выброшусь!
Вот вам сто рублей для Налимова.
Благодарю. - Везет.
Проказник!
А, пташки-милашки, подружки-канашки!
Ну вот, теперь крепко. Не выпрыгнешь!
Ну полно хныкать! Для тебя ведь стараюсь, потом благодарить будешь.
Ах, какие они хорошенькие. Какие же они нарядненькие!
Ну какая же они прелесть! Ах!
Папенька! Ну вы же разбойник, папенька!
Ну ведь у родной вашей дочери ничего нету, я ведь в одних обносках хожу.
Иду и думаю только: "А вдруг опять кто свой салоп или шляпку признает?"
Ах, папенька, папенька. - Ну чего, ну стукнет один раз, ну...
Ну как, папенька, это же срам!
Вы разбойник! Нет, вы Мефистофель! - Что это такое?
А мне крестная рассказывала, как он в собаку превращался и ел живых людей.
Вы, вы! Вот!
Одна дура сморозила, другая повторяет.
Мефистофель, разбойник... ну что это?
Папенька, пустите меня в гости к крестной.
Завтра пойдешь. - А она меня сегодня обедать звала.
Обедать? Ну что ж, пойди пообедай - и марш домой.
Ну что еще в гостях делать-то? - А в чем я пойду, папенька?
А, сейчас. Сейчас сообразим.
Акулина что-то за вещами не идет.
Видимо, сапожника опять посадили в участок.
Что-то тихо на улице, никто не шумит, стекла не бьет. Вот!
Папенька! Папенька.
Ах!
Что такое?
Превосходно! Восхитительно! О, Микель, подлинник!
Узнаю твою кисть! - Что он там бормочет? Хвалит?
Дорогой мой генацвале! Тебе нет цены!
Нет цены? - О, как бы я хотел украсить тобой мою...
Саклю. - Саклю!
Дворец, должно быть. - За него я не пожалел бы и...
Миллион. - Миллион!
Миллион! Батюшки, да он меня с ног сшибет!
Как бы я хотел украсить тобой мою... - Галерею.
Столовую.