Тихий Дон (1957)
Все цитаты, стр. 10
Берите коня, что хотите со мной делайте, а я винтовку брать не хочу.
Как это не хочешь? - А так, не хочу - и все.
А ежели красные заберут хутор, с нами пойдешь или останешься?
А коли так, бери его, Христан.
Мы тебя зараз к стенке прислоним.
Братцы! - Мы тебе не братцы!
Пустите, я запишусь в сотню.
Давно бы так. Иди бери винтовку.
Братуха! Патроны приберегайте. Бить, когда дам команду.
Вот что, отведи свою сотню влево.
Никак батарею устанавливают на Матвеевом кургане.
Позиция мне не по душе. Надо бы минуть эти яры.
А то обойдут с фланга, беды не оберешься.
Чего ты, как это нас обойдут? Не, яры - не помеха.
Гляди, парень. - Ну, с Богом.
Эй ты, генерал Платов, прикажи донцам по чарке водки.
Отсекут тебе красные другую руку, чем до рта донесешь?
Из корыта придется хлебать.
А и выпил бы, недорого отдал.
По коням! Через яр! Братцы, в яр!
Степка Астахов за хвост своего коня поймал, ускакал.
А мне вот не пришлось. Видит Бог, пропали, братцы.
Эй, вы! Вылазьте! Все равно перебьем.
Предлагаем сдаться добром. Все равно не уйдете.
Вправо! Прямо! Орудие вперед!
Кум... кум Иван, ты ж мое дите крестил.
Гляди! Гляди! Гляди, что твой наделал!
Изничтожить бы семя ваше!
Да за что же они меня? За что?
А вы чего выпятились? Али вам тут место?
Григорий Пантелеевич, ты - гордость наша, не дай нас в страту.
Опять нами генералы владеют, всю власть к рукам забрали.
Давайте Советской власти поклонимся: виноваты, мол.
Чего шутить? Тут дело сурьезное.
Хучь Кудинова, хучь генералов, всех сместим, а тебя поставим.
Я говорю, всех сместим, а его посадим. Верно?
Уйдут - хорошо, а нет, так двинем полки на Вёшки.
Да нету боле об этом разговору.
А поздороваться не надо? - Здорово, хозяюшка!
И сколько ж вас еще? - А вся дивизия!
Григорий Пантелеевич, сокол ты наш, выпьем...
Будя вам его поить. Не видишь, он негожий никуды.
Ты зараз с ним не ходи, толку не будет.
Черт бессовестный, залил зенки и несешь неподобное.
Может, взвару налить? - Зачерпни.
Шашки вон! В атаку, братцы, за мной!
Григорий Пантелеевич, опомнитесь!
Опомнись, Григорий Пантелеевич!
Братцы! Нету мне прощения!
Зарубите меня! Смерти предайте!
Видать, навоевался досыта.
Как очумеется, сажай на коня и вези до дома.
Молочка налить? - Ты лучше раненым оставь.
Это мы ишо поглядим, чья переважит.
Чего же ты молчишь? - А об чем гутарить с тобой?
Рассказал бы, как пьянствовал, как с жалмерками вязался.
Весь хутор знает. Есть от кого услыхать.
А коли знаешь, чего расспрашиваешь?
Опять за старое берешься? - Оставь, Наталья.
Кобелина проклятый, ненаедный! За что ж ты меня опять мучаешь?
Дети вон уж у тебя какие! Как гляделками не совестно моргать!
Ты бы поменее брехни слухала.
Ну, трошки виноват перед тобой.
Она, жизнь, Наташка, виноватит.
Все время на краю смерти ходишь, ну и перелезешь иной раз через борозду.
Я вот и к водке потянулся.
Надысь припадком меня вдарило.
Неправильный у жизни ход, и, может, и я в этом виноватый.
Зараз бы надо с красными замириться и на кадетов. А как?.
Кто нас теперь сведет с Советской властью?
Все у меня, Наташка, перемутилося в голове.
Уж ты бы мне зубы не заговаривал.
Напаскудил, теперь на войну сворачиваешь.
Мало через тебя, черта, я лиха приняла?
Жалко что тогда не до смерти зарезалась.
Может, подсобить в чем, Гришенька?
Ах, Григорий Пантелеевич, до чего вы со мной, вдовой, строгие.
Не улыбнетесь и даже плечиком не ворохнете.
Шла бы стряпаться, зубоскалая. - Ах, какая надобность!
Наталье подсоби. Мишатка бегает грязней грязи.
Ишо чего недоставало! вы их будете родить, а мне замывать?
Наталья как трусиха плодющая. Она их тебе нашибает еще штук 10.
Этак я от рук отстану, обмываючи всех их.
Григорий Пантелеевич! вы зараз в хуторе один казак на всех.
Не прогоните, дайте хучь издаля поглядеть на ваши черные завлекательные усы.
Ну и ухо ты! Как с тобой Петро жил? У тебя не сорвется.
Слышь, Гришка, а мне бабы молодые гутарют:
Казаков нету, а Гришка приехал и от жены не отходит.
Хучь от него и половинка супротив прежнего осталась, а мы за эту половинку подержались бы с нашим удовольствием".
Я им говорю: "Нет, бабочки.
Гриша наш только на чужих хуторах на короткую ножку прихрамывает.
А дома он за Натальин подол держится без отступу.
Он у нас с недавней поры святой стал".
Ну и сука ты! Язык у тебя - чистое помело.
А попадись мне, я бы такого храброго, как ты, в страх привела.
Здравствуй, Аксинья дорогая.
Давно мы с тобой не видались.
Я уж и голос твой позабыл.
Неужели нам с тобой и погутарить не об чем?
Видно, мы свое отгутарили.
Да так уж, должно быть. Деревце один раз в году цветет.
А я, Ксюша, все тебя от сердца оторвать не могу.
И дети у меня большие, и сам наполовину седой, а все думается о тебе.
Во сне тебя вижу и люблю доныне.
