Новое на сайте

Тихий Дон (1957)

Все цитаты, стр. 1

Дуняшка! Сухари зашила? Сало солью пересыпала?

Вы, батя, свое дело управляйте, а я братушке так уложу, что до Черкасского не ворохнется.

Что он, ест, что ли? - Не, не ест.

Ну и не надо, а то он непоеный.

Петр, пробей.

Гришка его к Дону сводит. Григорий, веди коня.

Чертяка бешеный! Чудок конем не стоптал.

Степан твой собрался?

А тебе чего? - Спросить, что ли, нельзя?

Собрался. Ну?.

- Остаешься, стал быть, жалмеркой?
- Стал быть, так.
- Небось, будешь скучать по мужу?
- А то как же. Ты вот женись, опосля узнаешь, скучают ай нет по дружечке.
- А ить иные бабы ажник рады, как мужей проводют. Наша Дарья без Петра толстеть зачинает. Муж - он не уж, а тянет кровя.
- Тебя-то скоро обженим?
- Не знаю. Как батя. Должно, посля службы.
- Молодой ишо, не женись.
- А что?
- Сухота одна.
- Охоты нету жениться. Какая-нибудь и так полюбит...

Пусти, Гришка. - Не пущу.

Не дури, мне мужа сбирать.

Пусти, дьявол, вон люди. Увидют, что подумают?

Ну, с Богом.

Час добрый.

Припозднились, Мирон Григорьевич!

Что нашел, Гришуха?

Дай, закопаю.

Ты чего? - Да я напиться.

Волосы у тебя... - Чего?

Дурнопьяном пахнут.

Знаешь, цветком этаким.

- Пусти, Гришка.
- Помалкивай.
- Пусти, а то зашумлю...

Погоди, Ксюш. - Дядя Пантелей!

Ты чего, Гришка, такой ненастный?

К дождю, видать, поясницу ломит.

Он быков стеречь не хочет, ей-богу.

Гляди, траву чужую быками не потрави.

Гриша... Гришенька... Отец услышит.

Не услышит.

Пусти, чего уж теперь... Сама пойду.

Пантелей Прокофьевич, здорово ночевали.

Доброго здоровья. - Здрасьте.

Ты что ж это, Прокофьич, примолчался-то?

Сына задумал женить, а сам ни гу-гу.

Какого сына? - Григорий ведь не женатый.

Покеда ишо не собирался женить.

А я слыхал, будто в снохи берешь Степана Астахова Аксинью.

От живого мужа...

Да ты что ж, Платоныч, навроде смеешься?

Да уж какой смех. Наслышан от людей.

Эй, погоди-ка!

Чего еще?

Ты что ж это, а?

Еще мужьин след не остыл, а ты уж хвост набок?.

Ишь ты, курва, мало тебя били!

Чтоб ноги твоей с нонешнего дня на моем базу не ступало!

Я твоему Степану пропишу...

А ты что мне, свекор? А? Свекор?

Ты что меня учишь? Иди свою толстозадую поучи.

Да я тебя, дьявола хромого, культяпого, в упор не вижу!

Иди отсель, не спужаешь! - Погоди ты, дура!

Нечего годить, тебе не родить! - Вот черт-баба!

Пиши хучь наказному атаману, а Гришка мой!

А захочу, с костями съем и ответ держать не буду!

Пиши! За всю жизнь за горькую отлюблю!

А там хучь убейте!

- За что?
- Не пакости соседу! Не срами отца! Не таскайся, кобелина!..

Драться не дам!

На сходе запорю! Ах ты, чертово семя!

На Марфутке-дурочке женю! Я те выхолощу!

Женить сукиного сына!

Гриша, колосочек мой...

Осталось девять дён...

Ишо не скоро.

Степан придет, чего будем делать?

- Небось, бросишь меня? Побоишься?
- Мне его что бояться, ты - жена, ты и боись...

Степан придет - это не штука.

Батя вот меня женить собирается.

Кого усватали?

Только собирается ехать.

Маманя гутарила, кубыть к Коршуновым, за ихнюю Наталью.

Наталья...

- Наталья - девка красивая... Дюже красивая. Надысь видала ее в церкви. Нарядная была.
- Мне ее красоту за голенищу не класть. Я бы на тебе женился...

Гришка! На что ты привязался ко мне, проклятый?

Гришка! Душу ты мою вынаешь!

Гриша! - Надумала что?

Дружечка моя... родимый... давай уйдем.

Кинем все и уйдем. И мужа, и все кину, лишь бы ты был.

На шахты уйдем, далеко.

На Парамоновских рудниках у меня дядя служит, он подсобит.

Гриша!

Хучь слово урони.

Дура ты, Аксинья, дура. Ну куды я уйду от хозяйства?

Опять же мне и на службу на энтот год.

Нет, не годится дело. Никуды я от земли не тронусь.

Ну, ноне ей Степан даст!

Гля, Степан-то притемнился. - Да будет брехать-то!

Здоров, батя.

Ну, Аксинья...

Не таюсь, - грех на мне. Бей, Степан!

Ишо не стряпалась?

Нет ишо.

- Собери-ка что-нибудь пожрать. Расскажи, милаха. Расскажи, как мужа ждала, мужнину честь берегла?..

А ну, разойдись! Разойдись!

А то зараз к атаману отправлю!

Вы что, черти?

Пойдем, Гришка. Мы его в однорядь подсидим.

Нешто и ты не попадешься!

А ну, отвяжись! Зараз к атаману отправлю!

- Примай гостей, Мирон Григорич.
- Гостям завсегда рады. Марья, дай людям на что присесть.
- Дельце к вам имеем. У вас - девка, невеста, у нас - жених. Не снюхаемся ли?..

Здорово ночевали.

Слава Богу.

Про то и речь, что выдавать кубыть и рано.

Оно само собой - дело хозяйское.

- Жених, он навроде старца, где хошь просит. А уж раз вы, к примеру, ищете купецкого звания жениха, аль ишо что, это совсем уж другое, звиняйте.
- Что уж там, родимые мои! Теперича самое светок лазоревый, что ж держать, аль мало перестарков в девках кулюкают? Раз дело такое зашло, значится надо порешить его порядком и дитю своему на счастье, по доброму слову. Аль мы детям своим супротивники и лиходеи?
- Наша не засидится.
- Да ведь придется, рано ль, поздно ль, расставаться...

Кличь дочерю, Мирон Григорьевич, поглядим.

Наталья.

Наталья!

Натаха!

Пройди.

Ишь засовестилась.

Ну, ступай.

Аксютка! Сюда иди.

Пришла. В чем это у тебя щека?

Должно, с подсолнуха. - Ишо вот тут, возле глаза.

Мочи нету... Пропала я, Гриша.

Чего ж он?