Разные судьбы (1956)
Все цитаты, стр. 9
Чего ты всех делишь на чистых и нечистых?
Попробуй сам, отмойся дочиста.
Можно подумать, что ты святой, что у тебя крылья на пиджаке.
Опять обсуждение. А мы ведь, кажется, голосовали.
Одним словом, заседание закончено.
Как хотите, а никого не выпущу.
Сами видите, как он себя показывает.
А вы хотели, чтобы я заплакал, со слезами у вас просил, примите меня?
Право быть в партии не выплакивают.
Я знаю, чего тут о моем характере заговорили.
Правда для некоторых хуже горькой редьки.
А почему же правда у нас такая горькая?
Каждый месяц - 103 процента.
Да, 103, и заметьте, каждый месяц из года в год.
И подряд три года. - Неправда.
Было и 1 12 процентов. - Когда?
Не помню, но в милиции можно справиться.
Там зарегистрировано, когда Егор Петрович машину купил.
Когда тебе "Победу" захотелось, цех сумел дать 1 12 процентов.
А когда купил автомобиль, съехали обратно на 103.
Хотя новые печи в цехе появились.
Шкурник Зубов, да? - Зачем так?
Но бухгалтерия итальянская, двойная.
Не сколько можем даем, а сколько хотим.
9 процентов на всякий пожарный в кармане держим.
До слез довели человека, и кого!
Раз такой случай выпал, давайте до чего-нибудь договоримся.
Жалуйтесь хоть директору, парторгу ЦК, пишите в газеты.
Пока я жив, цех не дам тянуть назад.
Разве новая технология, которую мы предлагаем, - это назад?
60 лет без малого ждал такого педагога.
Модели, ящики, опоки и плиты устарели.
Отсюда перекосы в отливках и припуски на деталях.
Они поступают на другие заводы, там-то и начинают над ними потеть.
Тратят там на обработку наших деталей не минуты, часы.
Изобретают резцы, чтобы наши грехи затачивать.
При такой картине получается нам премия, и им.
Все не в убытке, кроме государства.
Ишь какой государственный деятель!
Кто тебе это поручил, школьная учительница?
Я уже забыл то, чему тебя учили. - Очень жаль.
Девочки, вы же ничего не знаете!
Слегла? Я ведь утром говорила, зайди в медпункт.
Вы же знаете, как я люблю украинскую колбасу.
А гастроном выходной. Не ехать же в центр.
И как раз прохожу мимо закусочной.
Думаю, наплевать на условности, зайду и куплю.
И надо же, вижу компанию ребят из сталелитейного.
Вот-вот запоют "Шумел камыш".
Не догадаетесь, кто заводила. - Всё равно.
Его в партию не приняли, говорят, из цеха выгонят.
А он себе еще хуже делает. - О ком ты говоришь?
Не обижайтесь, это я могу сказать только Соне.
Не веришь? Честное комсомольское, Степа.
Соня! Садись, пожалуйста.
А мы тут, понимаешь... - Вижу.
Вот это, значит, Соня. Подруга, с детства мы.
Ты все-таки не родственница, не жена.
А я больше, чем родственница. И тебе здесь нечего делать.
Степка не в духе, выпили по маленькой.
Бросьте, как вам не стыдно?
Комсомольские значки бы сняли.
Вы с кем так разговариваете? Что мы, хулиганы?
Из-за какой-то девки ты...
Ребята, я же говорил, это Соня. Извинись.