Чокнутые (1991)
Все цитаты, стр. 6
Может быть. Хотя это не та, конечно, фигура, ради которой... следовало бы... приглашать меня.
А может, господа... вообще... террор?
Террор?! Что это такое? Мы этого не знаем.
Это новая, прогрессивная форма убеждения, после которой сам клиент отказывается от намеченных планов.
Мы вообще, профессионалы, очень рассчитываем на эту форму.
Прекрасно! Но мы пойдем двумя путями. Как ты считаешь?
Так ведь... - Правильно. С одной стороны...
С одной стороны, мы примем самое живое участие в работе всех комиссий, которые занимаются обсуждением планов Герстнера. С другой стороны, наш глубокоуважаемый Иван Иванович будет проводить в жизнь свои революционные методы.
Ну что ж, господа... Террор!
Скорее, скорее! Ну что вы копаетесь? (Маша): - Поспешишь - людей насмешишь.
Я опаздываю! Комиссия уже ждет!
Мы уже 10 минут должны были уехать!
Антон Францевич, не волнуйтесь.
У нас в России вы никуда не опоздаете.
Назначено на десять - дай Бог, к двенадцати соберутся.
Я не хочу этого слышать. Это разгильдяйство!
С детства я приучен всегда и везде быть вовремя. Я не потерплю...
А что было бы, если б мы вышли на 10 минут раньше?
Устроение железных дорог в России совершенно невозможно, бесперспективно и крайне невыгодно со всех точек зрения.
Ну а если кому-нибудь приходит в голову мысль о том, что две ржавые железные полосы могут оживить наши бескрайние русские просторы, тот глубоко заблуждается.
Железные дороги помешают коровам пастись!
Ваше превосходительство... записка графа Бобринского и инженера Мельникова в защиту проекта Герстнера.
Отравленный паровозом воздух будет убивать... - Господа!
пролетающих птиц. Сохранение...
Почерк, Машка, у тебя неразборчивый. - фазанов...
Вот я и говорю - фазанов и лисиц станет более невозможным.
Дома! А я говорю "дамы"...
Дома по краям дороги погорят.
Лошади потеряют всякое значение!
(Тихон): Подслушать бы, что там и как!
(Кирюхин): Эх, надо было бы мне туда с Антоном Францевичем...
Ну ведь придумали для глаз подзорную трубу!
Ну неужели для ушей нельзя ничего придумать, а?
Насколько нашему агенту работать легче было бы!
Оплошать он без меня может.
Не знает он, как с нашими разговаривать.
(Тихон): А вас туда никто не пустит!
Представился бы кем-нибудь пофигуристей, наврал бы с три короба - пропустили бы как миленького!
Думаете, там наших людей нет, да?
Вас в нашем Третьем отделении знают как облупленного!
А из моих донесений, ну! - А про меня там знают?
Да чего-чего... Смеются с тебя.
Про тебя, Манечка, несколько раз даже в Академию наук запрос посылали. Потому что ты для них... это... здесь у меня... явление.
Чует мое сердце: неладно там.
Сей способ передвижения вызовет у путешественников появление болезней мозга.
Такую же болезнь получит и народ, взирающий со стороны на это передвижение.
И вообще путешествие будет страшно опасным... так как в случае разрыва паровоза вместе с ним... разорвет и всех путешественников.
(По-немецки): "И все-таки она вертится!"
И недостойно интеллигентного человека!
Сегодня ваша жизнь, как и весь наш проект, уже принадлежат не только... - а Российской империи!
Не умеешь плавать - нечего в воду прыгать.
Все прыгнули - и я прыгнул!
Вы талантливый инженер, Антон Францевич!
Плохо жить в России инженеру.
Эх, Антон Францевич!.. А кому сейчас на Руси жить хорошо?
Как ты сказал, Пиранделло?
А что я сказал? Как что - так сразу Пиранделло...
Даже сказать нельзя. - Что делать?