Семнадцать мгновений весны, 10 серия (1973)
Лучшие цитаты
* * *
Вы остро ощущаете опасность?
Любой болван на моем месте почувствовал бы за собой хвост.
А что касается опасности... какая опасность может угрожать дома?
* * *
-Дыхательная гимнастика йогов. - Я не верю в это.
- Мне показывали, но я не верю этому. - Это очень просто.
Левую руку кладете на затылок, а правая рука вдоль черепа.
И начинаете одновременно массировать. Только глаза закройте.
Я закрою глаза, а вы меня шандарахнете по голове, как Холтоффа.
Если вы мне предложите изменить родине, я это сделаю.
Вы осторожно посмотрели на часы, они отстают на 7 минут.
Я люблю открытые игры. Со своими, во всяком случае.
Я всегда жалел, что вы работаете не в моем аппарате.
Я бы давно сделал Вас своим заместителем.
- Я бы не согласился. - Почему?
Вы ревнивы. Как любящая, преданная жена.
Это самая страшная форма ревности. Тираническая.
В общем-то, вы правильно меня поняли.
Можно правда назвать это иначе: забота о соратниках, но это вопрос технологии, а не принципа.
Зачем надо было приводить меня сюда? Нельзя было поговорить у Вас?
Если все кончится так, как хочу я, мы вернемся вместе и все будут знать, что мы занимались делом в моем ведомстве.
И мой шеф будет знать об этом?
Чьей ревности вы боитесь, его или моей?
-А вы как думаете? - Мне нравится, что вы идете напролом.
У меня нет другого выхода.
- И потом, я люблю ясность. - Ясность - одна из форм полного тумана.
* * *
Ладно, как говорится в Библии, время собирать камни и время кидать их.
А у Вас было неважно в школе с грамотой Божьей.
В книге пророка Экклезиаста сказано: время разбрасывать камни и время собирать камни.
- Время обнимать и время уклоняться... - вы так хорошо изучали Библию с Вашим подопечным пастором Шлагом? - Я люблю перечитывать не только Библию.
Для того, чтобы побеждать врага, нужно знать его идеологию. Не так ли?
А учиться этому во время боя - обрекать себя на поражение.
* * *
Вот какая занятная выходит штука... Какая штука любопытная получается.
Эти пальчики мы обнаружили на стакане, который вы наполняли водой, передавая несчастному, глупому, доверчивому Холтоффу.
А вот эти пальчики мы нашли...
Мои пальчики можно найти в Голландии, в Мадриде, Токио, Анкаре.
-А еще где? - Я могу вспомнить, только на это уйдет очень много времени и мы пропустим не только обед, но и ужин.
Кстати, йоги считают голод одним из самых действенных лекарств, и предрекают, что мир в будущем будет лечить половину заболеваний не сульфидином, а недельной голодовкой. Ну, вспомнили?
У нас происходит беспредметный разговор.
Если я арестован и вы меня в этом официально уведомите, я вам буду отвечать, как арестованный.
Если я не арестован, я отвечать не буду.
Постарайтесь стенографически точно воспроизвести, желательно по минутам, что вы делали после телефонного разговора в комнате спецсвязи?
Куда доступ категорически запрещен всем?
После того, когда я вошел в комнату спецсвязи, за халатность и трусость связистов надо отдать под суд, они оставили ключ в двери и кинулись, как зайцы, в бомбоубежище.
После того, когда я вошел в комнату спецсвязи, я встретился с партайгеноссе Борманом и провел с ним более двух часов.
О чем мы говорили, я вам отвечать не стану.
- Могли бы, если бы не... - Без всякого "если бы не".
Я все-таки старше Вас и по званию, и по возрасту.
- Прошу простить. - Так-то лучше.
О чем вы говорили с Борманом? С партайгеноссе Борманом?
Я смогу ответить на ваш вопрос только в его присутствии.
Прошу понять меня правильно.
Если бы вы ответили без него, это избавило бы Вас от необходимости отвечать на третий вопрос. - Я готов ответить, если он касается меня лично, но не интересов рейха и фюрера.
Вот эти пальчики мы обнаружили на чемодане, в котором русская радистка хранила свое хозяйство.
На этот вопрос вам будет ответить трудней всего.
Почему? Как раз нетрудно.
Чемодан радистки я осматривал в кабинете у Рольфа.
Вызовите его, он подтвердит.
Он уже подтвердил. - В чем же дело?
Дело в том, что пальчики были зафиксированы отделением гестапо еще до того, как чемодан попал к нам. - Ошибка исключена?
- Исключена. -А случайность?
Возможна, только доказательная случайность.
Почему среди 20 миллионов чемоданов, находившихся в берлинских домах, именно на том, где русская хранила рацию, обнаружены Ваши пальчики?
Как это объяснить? - Это объяснить трудно.
Я бы на Вашем месте не поверил ни одному моему объяснению.
Я понимаю Вас, группенфюрер. Отлично понимаю.
Мне бы очень хотелось получить доказательный ответ, Штирлиц.
Честное слово, я отношусь к вам с симпатией.
Сейчас сюда придет Рольф, приведет русскую пианистку и она поможет нам определить, где это вы могли наследить на чемодане, где хранилась рация?
Русская? Которую я взял в госпитале?
У меня абсолютная зрительная память.
Если бы я ее встречал раньше, я бы помнил лицо.
- Нет, она нам не поможет. - Она нам поможет.
И еще нам поможет вот это.
Это была его шифровка, отправленная с Плейшнером в Берн.
Постарайтесь вспомнить, Штирлиц.
А вот это провал. Это крах.
И наши ничего не будут знать. Я оказался идиотом.
Плейшнер! Или трус, или растяпа, или провокатор.
* * *
Во всяком случае, у меня есть шанс и я должен его использовать.
* * *
Случилось что-нибудь невероятное, Биттнер?
* * *
- Об этом охраннике ничего не собрали? - Так, всякая ерунда.
- Какая именно? - Сведения о жене, детях, родственниках.
Это не ерунда! Это совсем не ерунда!... Особенно в таком деле!
* * *
Все так глупо и непрофессионально, что работать невозможно!
- Невозможно понять логику непрофессионала. -А может он хитрый профессионал?
Хитрый не поехал бы в приют.
Хитрый не поехал бы в приют! Черт подери!
* * *
Ладно, время пока терпит.
- Почему "пока"? Время просто терпит. - Время пока терпит.
* * *
Сначала послушаем наших немцев, потом побеседуем с Вашей русской.
Неужели вы и впрямь считаете меня русским резидентом?
Я в разведке не первый год.
Вряд ли бы я, будь резидентом, стал бы возиться с рацией.
Это с моим-то опытом работы в СД.
Не надо меня хватать за язык.
Хорошо еще, что вообще живу.
* * *
В такой тюрьме да еще в подвале я бы согласился поспать денек-другой.
Тут даже бомбежек не слышно.
- Поспите еще. - Спасибо.
Серьезно, мне нравится, как вы держитесь.
Я беседовал с несколькими своими - они раскисали.
- Выпить хотите? - Нет, спасибо.
- Что, вообще не пьете? - Боюсь, вам известен мой любимый коньяк.
Не считайте себя фигурой, равной Черчиллю.
Только о нем я знаю, что он любит русский коньяк больше всех других.
Штирлиц, а Вас я попрошу остаться еще на одну минуту.
