Великая красота (La grande bellezza, 2013)

34 лучшие цитаты

* * *
- Путешествовать полезно, это заставляет работать воображение. Все остальное – разочарование и усталость. Наше путешествие целиком выдумано. В этом его сила. Оно ведет от жизни к смерти. Люди, животные, города и вещи - всё выдумано. Роман - это всего лишь вымышленная история. Так говорит Литре, а он никогда не ошибается. И главное: то же самое может проделать любой. Достаточно закрыть глаза. Это по ту сторону жизни...

* * *
- Что вы читаете?
- Мне не нужны книги, я живу вибрациями скорее экстрасенсорными.
- Оставим на время экстрасенсорику. Что вы имеете в виду под словом "вибрации"?
- Как можно описать поэзию вибрации при помощи банальных слов?
- Не знаю, попытайтесь.
- Я художник, ни хрена я не обязана объяснять.
- Ладно, так и запишем: "живёт вибрациями, но не знает, что это такое"...

* * *
- Какие планы на вечер, дорогая?
- Как говорила великая Де Блази, моя предшественница за этим столом, сегодня вечером я займусь двумя вещами. Бульоном и сексом.
- Эти две вещи противоречат друг другу.
- Именно так я ей и говорила. А она мне строго отвечала: "Нет, Дадина. Они не противоречат, потому что обе - горячие"...

* * *
- Когда я знакомил Трумо со своей семьёй, отец произнёс ровно одну фразу: "Синьорина, прежде чем выйти замуж за моего сына, скажите - вы видели, как он какает?"..

* * *
- Лучшие люди в Риме - туристы...

* * *
- Рим - единственный город в мире, где на деле приняли марксизм. В Риме можно выделяться из толпы неделю, не больше. Далее ты неизбежно скатываешься к золотой середине. Рим - это коллективизм в чистом виде...

* * *
- Ты женоненавистник.
- Не ставь меня на пьедестал. Я мизантроп, а не женоненавистник.
- Браво! Ненависть требует больших амбиций...

* * *
- Вскоре после того, как мне исполнилось шестьдесят пять, я сделал одно крайне важное открытие. Нельзя терять время на то, чего не хочешь делать...

* * *
- Я хотел обладать властью испортить любой праздник...

* * *
- Дорогая, ты не поверишь, но вчера я лёг в половине одиннадцатого. А сегодня не знаю, чем себя занять. Утро для меня - объект непонятный...

* * *
- Сквозь расщелины этой земли курится лихорадочный пар. Проникая в кровь людей и фильтруя её, он порождает особую форму героического безумия, доселе неизвестную...

* * *
- Романо, дожив до седых волос, ты вечно считаешь других умнее себя. Это не так!..

* * *
- Джеп, ты когда-нибудь считал, сколько женщин у тебя было?
- Нет, я не силён в арифметике...

* * *
- Она была у тебя в тот вечер. Красивая женщина.
- Романо, в моём возрасте уже недостаточно, чтобы женщина была просто красива...

* * *
- Они познакомились в Университете десять дней назад. И все десять дней целуются без передышки...

* * *
- Нынешняя молодёжь вызывает у меня отвращение. Государство оказывает им поддержку годами, а они? Обнаружив у себя пару извилин, тут же уезжают работать или учиться в Америку или в Лондон...

* * *
- Современность охренительна.
- О вкусах не спорят...

* * *
- Да, мне пятьдесят три, в моей жизни было много страданий, я падала и поднималась, и я многому научилась.
- Наконец-то вам нечего возразить...

* * *
- Стефания, мы не возражаем, потому что бережём тебя, не хотим вгонять в краску. Но всё это хвастовство, все эти тщеславные "я, я, я", это резонёрство, рубленые с плеча суждения скрывают уязвимость и неуверенность. Но прежде всего, под ними скрывается ложь. Мы тебя знаем и не желаем зла. Разумеется, мы и про себя знаем немало вранья, и поэтому, в отличие от тебя, мы говорим о пустяках, перетираем глупости и сплетни. Мы не стремимся перещеголять друг друга в ничтожестве...

* * *
- Никто не упомнит твоей гражданской ответственности во время учёбы в Университете. Зато многие помнят твою ответственность в другом деле. Том, которому ты самоотверженно предавалась в университетских туалетах. Историю Партии ты писала, потому что была любовницей её генсека. Все твои одиннадцать романов напечатаны в издательстве, содержавшемся на деньги Партии, а рецензии на них сочиняли мелкие газетёнки, опять же близкие к Партии, да и сами романы неважнецкие - в этом все сходятся. Но в одном ты, безусловно, права - мой романчик тоже был так себе, это несомненно...

* * *
- Ты всю неделю работаешь на телевидении, а вечерами тебя постоянно нет дома, даже по понедельникам, когда у наркодилеров выходной...

* * *
- Деньги, ей вечно нужны деньги! Не понимаю, какого чёрта она с ними делает.
- Наркотики?
- Если бы! По крайней мере, у нас было бы хоть что-то общее. Нет, она даже пива не пьёт.
- Куда она их спускает?
- Загадка. Постоянно без гроша...

* * *
- Я кажусь тебе неудачником, Джеп?
- Нет, почему ты решил?
- Потому что я сам себя слышу. И мне кажется, я - неудачник. Мне почти семьдесят, и я работаю до шести утра каждый день. Я завязал с кокаином пятнадцать лет назад, чтобы перейти на героин, вот дерьмо, да? Подсесть на героин в пятьдесят - это надо быть конченым неудачником. На себя мне плевать, но на неё - нет. Ей я желаю только лучшего, Джеп. Вот тут я поступаю не как неудачник, а как настоящий отец. И как всякий отец, я за неё беспокоюсь. Что с ней будет через несколько лет? Кому нужна пятидесятилетняя стриптизёрша?
- Ты не мог бы её пристроить?
- Я?
- Да, за человека с деньгами, который хочет жениться на красивой женщине.
- У тебя есть кто-нибудь на примете? Мы поменяем ей имя, если это и впрямь проблема. Ты бы оказал мне огромную услугу.
- Но я писатель, а не сводник.
- Ну прости, это было бестактно...

* * *
- Нам всем не хватает любви...

* * *
- Обычно такой дом покупают, чтобы держать собаку, разве нет?..

* * *
- Пруст пишет, что смерть может прийти за нами сегодня после обеда. Он меня страшит. Не завтра, не через год, а именно сегодня днём.
- Но сейчас вечер, а день наступит не раньше, чем завтра. И Тургенев: "Смерть мне тогда заглянула в лицо и заметила меня".
- Андреа, не стоит относиться слишком серьёзно к тому, что пишут писатели. Если не принимать всерьёз Пруста, то кого же?
- Ничего не принимай всерьёз, кроме меню, разумеется...

* * *
- Конечно, в четверг вечером я необъяснимым образом свободен...

* * *
- Она краснеет и говорит: "Прости! Я и не знала, что ты так сильно любишь меня. А теперь я раздавлена собственным оскорбительным невежеством". Он посылает ей долгий взгляд, полный прощения, и говорит: "Позволь мне защитить нашу любовь". Как тебе такое вступление ко второму акту?
- Полное дерьмо!..

* * *
- Раньше каждое лето я проводил, строя планы на сентябрь. Теперь уже нет. Теперь я провожу лето, вспоминая планы, которые когда-то строил, и которые рухнули, отчасти из-за лени, отчасти по забывчивости.
- Что вы имеете против ностальгии? Это единственное развлечение для тех, кто больше не верит в будущее...

* * *
- Вот это - кульминация завтрашнего вечера, исчезновение жирафа. Ты можешь сделать так, чтобы жираф исчез?
- Конечно могу.
- Артуро, сделай, чтобы я тоже исчез.
- Ну, Джеп, подумай сам. Умей я и вправду делать так, чтобы кто-то исчезал неужто я торчал бы здесь, устраивая этот балаган, в мои-то годы?..

* * *
- Разделайте кролика кусков на двенадцать, по крайней мере. Отделите почки, печень, голову. Обжарьте до румяной корочки. Я рекомендую тимьян, лавровый лист, розмарин. Далее - красное вино, лигурийские маслины. И кедровые орешки. И через час кролик по-лигурийски готов!..

* * *
- Сколько лет сестре Марии?
- В октябре исполнилось сто четыре.
- Ничего себе.
- Более чем достаточно.
- Долгая жизнь, как и всё остальное - не случайность...

* * *
- Я повенчана с бедностью. О бедности не говорят. В ней живут.
- Какие верные, справедливые слова! Могущественные. Вам помочь, синьора?
- Сестре нужно в туалет.
- Вторая дверь налево.
- Сестра не привыкла к подобной пище. В Мали сестра Мария съедает за день всего сорок граммов корешков.
- Как и я! Иногда по вечерам, для лёгкости, я готовлю чудесные горькие корешки с лимоном...

* * *
- Почему ты больше не пишешь книг?
- Я искал великую красоту. Но не нашёл. А знаешь, почему я питаюсь одними корешками?
- Нет. Почему?
- Потому что корни - это важно. Хочу тебе кое-что показать. Всё всегда заканчивается так. Смертью. Но прежде неё была жизнь. Жизнь, скрытая под бесконечными бла-бла-бла-бла. Всё оседает под тяжестью болтовни и шума. Тишина и чувства, волнение и страх. Редкие, худосочные проблески красоты. Печаль и уныние несчастного, презренного человека. Всё похоронено из смущения пред этим миром. Бла-бла-бла-бла где-нибудь там, дальше...
- Мне дела нет, что будет дальше. Итак, пусть начнётся этот роман. В конце концов, это всего лишь трюк. Да, всего лишь трюк...