За пропастью во ржи (Rebel in the Rye, 2016)
Все цитаты, стр. 15
Когда мне было 20, одно время я посещал курс Уита Бурнетта о коротких рассказах в Колумбийском университете.
Я часто задаюсь вопросом, может ли какой-нибудь хороший и добросовестный преподаватель курсов писательства быть лучше, чем он.
Он работал там ради рассказов.
Тебе здесь не слишком тихо?
Но ты разве ты не скучаешь по городской суете?
Мне нужно избавиться от всего, что может помешать моему писательскому процессу.
Но, разве тогда у тебя есть, о чем писать?
Ты находишься в изоляции.
В смысле, мне понравилась "Фрэнни и Зуи", но она больше похожа на учебник по религии, чем на обычную книгу.
Ты всегда говорил мне копать глубже.
Я бы не написал "Над пропастью" без участия в войне.
Но теперь я ищу нечто большее, чем мальчик с охотничьей шляпой.
Подожди минутку, Холден изменил страну.
По всему миру так много молодых людей, которые чувствуют, что они наконец-то получили голос, которого у них никогда не было.
Да, я знаю, и они не боятся прийти сюда и сказать мне об этом.
Иногда я думаю, что лучше бы я его не писал.
Я знаю, он делает меня заключённым.
Я скован собственным творением.
Да ладно тебе, разве всё это так?
Если я хочу продолжать писать, то да.
И только тогда я чувствую покой.
Приятно было повидаться с тобой, но мне... интересно, зачем ты проделал такой долгий путь сюда, чтобы поговорить со мной.
Дело в вступлении, которое ты написал.
Слушай, мне... Оно мне понравилось.
Оно красивое и очень лестное.
Что ж, я рад, что тебе понравилось.
Но, к сожалению, использовать его я не могу.
Потому что оно не о "Журнале рассказов" или других писателях.
Оно только обо мне. И было бы... неправильно использовать его в качестве вступления к сборнику рассказов. Почему ты смеешься?
C самого первого дня нашей встречи ты отвергал все мои работы.
Видимо, глупо было полагать, что сейчас что-то изменилось.
Ну, я никогда не говорил, что жизнь писателя будет лёгкой.
И как всегда, ты был прав.
Как всегда, есть много предложений на права фильма по "Над пропастью".
Элиа Казан, Билли Вайлдер, оба продолжают названивать.
Скажи им нет. И пусть перестанут звонить.
Он никогда не будет экранизирован.
Потому что только я могу сыграть Холдена.
"Little, Brown" звонили по поводу твоей следующей книги.
Они спрашивали, пишешь ли ты еще о семье Гласс.
Они опубликуют всё что угодно.
Буквально всё что угодно.
Я кое о чем хотел с тобой поговорить.
На самом деле, поэтому я вернулся в город.
Я больше не хочу публиковать свои работы.
Но люди очень любят твои рассказы.
Твои поклонники будут разочарованы.
Писательство... Стало моей религией.
И публикуя свои работы, я порчу свою медитацию.
Я не знаю, каково это, быть мужем или отцом.
Все, что я знаю - это как быть писателем.
Если я действительно смогу это сделать, если я правда смогу посвятить свою жизнь писательству, ничего не получая взамен, может тогда я смогу обрести счастье.
Тогда больше не публикуйся.
Я тебя люблю и хочу, чтобы ты был счастлив.
И как ты всегда говорил...
Публикация не столь важна.
Джерри остался верен своему желанию и больше никогда не опубликовал ни слова.
У Джерри и Клэр появился еще один ребенок, но потом они развелись.
"Над пропастью во ржи" был продан тиражом в 65 миллионов копий и переведён на 30 языков.
Сейчас он продолжает продаваться по 250 тысяч копий в год, и считается одним из самых важных романов 20го столетия.
Легенда об изоляции Джерри и его отказе публиковаться только увеличила его мировую известность.
Он продолжал жить в Корнише, в Нью-Гэмпшире, до тех пор, пока не скончался в 2010 году в возрасте 91 года.
Дорогой Уит, хочу ответить тебе на вопрос, который ты задал мне много лет назад.
Я хочу писать до конца своей жизни, ничего не получая взамен. искренне твой, Джером Д. Сэлинджер.
