Догвилль (Dogville, 2003)

Ты снова не сдержался, Бен.

Мисс Лаура относится к тем людям, которых Овидий назвал менадами.

Не стесняйтесь, Бен.

У каждого из нас есть право получать от жизни удовольствие.

Я не сомневаюсь, что женщины из этих домов многим мужчинам доставляют истинное наслаждение.

Здесь нечем гордиться. И это правда.

А я знаю, зачем ты пришла.

Правда?

Ты хочешь всем понравиться и остаться у нас в городе.

Ты очень умен.

Да, мне нравится у вас в Догвилле.

Хочешь, я тебе почитаю? Про Циклопа.

Циклопов я не люблю.

С двумя глазами люди намного симпатичнее. Особенно с такими, как у тебя.

Если ты хочешь понравиться маме, чтобы она позволила тебе остаться, ты должна делать все, что я попрошу.

А если я тебя очень попрошу? Пожалуйста.

Ну хорошо.

А вы здесь что делаете?

Я ведь сказал вам, что ваша помощь нам не нужна.

Мама попросила ее присмотреть за мной и Ахиллом.

Тихо! Убирайтесь! вы все.

Что за чушь!

В древности такие номера наверняка проходили.

Ну и как вам все это дурачество?

Я не пытаюсь никого одурачить.

Я имею в виду Догвилль. Он вас еще не одурачил?

Я думала, вы считаете, что это я пытаюсь воспользоваться расположением жителей.

Как бы не так.

Деревья, горы, простые люди.

Но если и это вас не покорило, то уж корица не могла не завоевать ваше сердце.

Чертова корица в пирожках с крыжовником.

В Догвилле есть все, о чем вы мечтали в своем большом городе.

Вы еще хуже, чем Том. Откуда вы знаете, о чем я мечтала?

Вы сами приехали из большого города, не так ли?

Это было очень давно.

Но если дать им много еды, они будут есть, пока не лопнут.

Поэтому вы и хотели от меня избавиться?

Я вам ненавистна, потому что я напоминаю вам о том, ради чего вы сами сюда приехали.

В последний раз говорю вам: убирайтесь из моего дома.

Моисею вы явно не по душе. Да и мне тоже.

Дети и так достаточно сходят с ума оттого, чему их учит мать.

Спасибо, Грэйс.

Две недели пролетели слишком быстро. Грэйс была в восторге.

Она могла сказать лишь одно: она полюбила всех этих людей и даже тех, кто принимал ее агрессивно и недружелюбно.

Несмотря на то, что остались люди, которых ей не удалось завоевать ни полностью, ни наполовину, как сказал Том, она влюбилась в Догвилль и показала городу свое истинное лицо.

Но было ли этого достаточно?

В тот вечер во время долгой лекции Джэка МакКэя она поймала себя на том, что пытается разобраться в себе.

Неизвестно, стало ли причиной именно это или обеспокоенность за свое будущее, но в результате обычно такая милая Грэйс позволила себе одну довольно сомнительную провокацию.

Вы согласны, что витражи храма Святой Бригиты в первый раз, когда вы их увидели, не оправдали ваших ожиданий?

И я не думаю, что в этом виновато расположение храма.

Возможно, что стекло, из которого сделаны витражи,не соответствует качеству дневного света в Лос-Анджелесе.

Помнится, я подумал именно об этом.

Я думаю, мы уже достаточно поговорили о своих воспоминаниях.

Как вам кажется?

Давайте обсудим то, что мы можем видеть прямо сейчас.

В этих местах и смотреть-то особо нечего. Жалкий городок.

Давайте обсудим окружающие пейзажи.

Что ж... Я редко выхожу из дома. Солнце вредно для моей кожи.

Вчера я была в яблоневом саду Чака.

Если подняться к обрыву, то за гаражом Бена можно увидеть, как выглядит ваш дом со стороны ущелья.

Я даже не подозревала, что с той стороны вашего дома тоже есть окна.

Огромные окна. Наверное, из них открывается чудесный вид.

Вы не будете возражать, если я раздвину шторь?

Вы совсем не так глупы, мисс Грэйс.

И вы должны были заметить, что эти шторы трудно раздвинуть.

Простите.

Вы, вероятно, уже пришли к выводу, что сделать это непросто, потому что... ... шторами редко пользуются.

Но ведь пейзаж хорош. Он просто очарователен.

Так спросите меня: почему человек, который так любит свет, повесил такие тяжелые шторы?

Да, я слеп.

У меня не слабое зрение и не близорукость. Я слеп.

Так что, прошу вас, уходите. И оставьте меня наедине с моей слепотой.

В Швейцарии это называют Альпенглюнен.

Свет, который некоторое время отражается от самых высоких гор, после того как зайдет солнце.

Но теперь и этот свет погас.

В полной тишине жители Догвилля собирались на встречу в молельный дом ровно через 2 недели после появления в их городе прекрасная беглянка.

Стоя рядом с Томом, Грэйс наблюдала, как подходят люди, и в глубине души понимала, что, вполне возможно,сегодня она в последний раз видит эти ставшие ей дорогими лица.

По крайней мере, два человека были против нее, а ведь для ее изгнания было достаточно даже одного голоса против.

Я приветствую добрых жителей Догвилля.

Прошло две недели, и вы должны вынести свой вердикт.

А, может быть, ей не стоит присутствовать при наших выступлениях?

Миссис Хенсон, когда Грэйс появилась у нас в городе, она даже не пыталась скрыть свою слабость.

Я думаю, будет справедливо, если мы будем с ней откровенны и скажем ей прямо в лицо, если хотим, чтобы она уехала из города.

Нет, миссис Хенсон права.

Я подожду в шахте.

И если вы проголосуете за то, чтобы я ушла - я уйду, пока еще не стемнело.

И еще, верну людям вещи, которые я у них одолжила.

Конечно.

Я не хочу, чтобы ко мне кто-то приходил, чтобы сообщить, что я должна уйти.

Марта, ударь в колокол, и я все пойму.

Я не... Как же я буду бить в колокол?

Бей по одному разу за каждого, кто проголосует за то, чтобы я осталась.

Я буду считать. Если ударов будет меньше 15, я уйду.

Том очень хочет выступить в ее защиту, но я думаю, у него уже был шанс.

Мы знаем его мнение, уважаем его. Пусть и он уважает мнения остальных.

Грэйс достала сверток из-под бюро, чтобы переодеться в свою одежду.

И вдруг она заметила, что кто-то его уже развязывал и оставил буханку хлеба.

Рядом с ней лежал свернутый листок бумаги.

Это была карта, которую нарисовал Том.

Он знал, где находится сверток Грэйс, и положил в него карту.

На ней был указан путь, ведущий через горы.

Все опасные места были отмечены остроумными и пугающими рисунками.

Но и это было не все.

Подобная мысль пришла в голову и нескольким другим людям. Все они оставили для нее свои подарки.