Новое на сайте

Несколько дней из жизни И. И. Обломова (1979)

Все цитаты, стр. 6

Теперь или никогда!

Теперь или никогда! Теперь или никогда!

Пусти! Пусти!

Пусти!

Илья, что с тобой?

Я этого не люблю.

У меня теперь плечо болеть станет.

Ну, Илья.

Я сказал, я этого не люблю, а ты делаешь нарочно.

Да Бог с тобой!

- Я не могу, а ты заставляешь. Я устал.
- От чего?
- От всего! От балов, встреч, знакомств, чаепитии, разговоров. От этой беспрерывной беготни, от пересудов, сплетен. Не нравится мне эта жизнь.
- Какая же нравится?
- Не такая.
- Да что же именно так не понравилось?
- Ни у кого нет ясного, покойного лица. Один мучается, что ходит на службу, другой вздыхает, что нет такой благодати.
- Значит что ж, делами заниматься и в приемных сидеть ты не желаешь?
- Да, ровно как и светской жизни вашей не желаю. Любоваться, как симметрически рассажены гости, как смирно и глубокомысленно они сидят за картами. Отличный пример для ищущего движения ума. Да разве не спят они всю жизнь, сидя за картами? Чем я виноватее их, если лежа на диване не заражал голову валетами? Собираются, кормят друг друга. Ни доброты, ни радушия, ни влечения друг к другу. Что это за жизнь? Чему я здесь научусь?..

А ты, Илья, кого и чему научить можешь?

Я? - Да, ты!

А я никого ничему учить не собираюсь.

И экзаменов никому не делаю, как этот желтый господин, твой золотопромышленник.

Пристал, читал ли я речь депутата и глаза вытаращил, когда я сказал, что вообще не читаю газет.

Лотом привязался, как я думаю, отчего французский посланник выехал из Рима?

Махмет-али послал корабль, войска послали на восток...

Так вот, этот желтый господин, как ты его изволил величать, кончил курс в двух университетах.

И за то время, как твой староста Обломовку разорил... этот господин10 таких Обломовок нажил.

И еще 20 наживет, и все своим старанием, умом и усердием.

В шестом часу утра он на ногах, всякий день делает гигиеническую гимнастику.

Вина не пьет совсем.

Говорит на шести языках.

Все знает, всех знает.

Жизнь его подчинена цели, труду, ни одного лишнего поступка, шага, слова.

И вот здоров, богат и в свои 60 лет выглядит моложе тебя.

А зачем? В 60 лет надо выглядеть на 60, а не на 35.

Да, только тогда и в 35не нужно выглядеть на 50, как ты.

Ну проживет золотопромышленник еще сто лет, заработает еще сто Обломовок, а зачем?

Все думают только о том, что вредно, что полезно, у кого лечиться, на какие воды ездить.

- Все думают о том, как жить. А зачем - никто не хочет думать...

Что есть твоя жизнь? Нужен ли ты кому-нибудь?

Валяться целыми днями на диване и судить всякого, кто делом занимается, несложно.

Только, может быть, лучше на себя оборотиться?

Может, не общество виновато, что тебе не годится, а ты виноват, что ему не нужен?

Стыдно, Андрей. - Что?

Стыдно иногда делается прямо до слез.

Лежишь, ворочаешься, спрашиваешь себя, отчего же это я такой?

И не знаешь ответа.

Однажды я утром проснулся...

У меня за окном дерево росло.

Оно, наверное,500 лет росло или больше.

И еще тысячу лет проживет.

И сколько листьев за эти годы распустилось, пожелтело и опало... и сколько еще распустится и опадет...

Но ведь каждый лист, пока растет, живет одной жизнью с деревом, с его корнями, ветками.

Он их чувствует, Наверное, необходим им.

Значит, доля этого листа есть и в последующих годах...

Была и в прошедших.

Так и мы, кто бы ни был...

Раз живем, значит, есть смысл какой-то.

Я как это подумал, обрадовался.

Даже заплакал.

А спроси почему, я и объяснить не умею.

А потом листал как-то учебник старый по ботанике и вычитал, что деревья так долго не живут, разве что секвойи.

Стыдно сделалось, что ничего не помню, чему учился.

В голове моей как будто архив.

Мертвые дела, цифры, эпохи, религии.

Ничто ни с чем не связано.

Как библиотека из одних разрозненных томов.

Ботанику забыл, а зачем-то помню, что Селевкт I в 306 году до нашей эры победил какого-то Чандригупта.

Ну, Илья... ты счастливый человек.

Другой 3 университета кончит и спешит за новыми знаниями, а тебе эти страдания неизвестны.

Ты вздыхаешь, что еще не все смог забыть.

Штольц был немец только наполовину, по отцу.

Мать его была русской из обедневшего дворянского рода.

Веру он исповедовал православную, природная речь его была русская.

С 8 лет Андрей сидел с отцом за географической картой, разбирал безграмотные счета крестьян, мещан и фабричных, и отец, как мастеровому, совершенно по-немецки платил ему жалование по 1 0 рублей в месяц и заставлял расписываться в книге.

Мать Андрюши страдала.

Ей не нравилось это трудовое практическое воспитание.

Но будучи человеком робким, с мужем не спорила.

Иван Богданович Штольц не умел начертать сыну другой дороги, кроме той, которой прошел сам.

Когда он сам кончил курс учения, то отец отослал его от себя.

Стало быть, и сына нужно от себя отослать, как кончит курс.

Таков обычай в Германии.

Матери тогда уже не было на свете, и оплакать разлуку было некому.

В день отъезда только кучка соседей собралась поодаль посмотреть, как управляющий отпустит сына на сторону.

<<Назад | Стр. 6 | Дальше>>

Лучшие цитаты из фильма

Новое на сайте