Ревизор (1952)
Все цитаты, стр. 3
Вы, господа, приготовляйтесь по своей части, а я отправлюсь сам!
Или вот хоть с Петром Ивановичем, приватно, для прогулки, наведаться, не терпят ли проезжающие неприятностей.
Что угодно? - Ступай сейчас за частным приставом.
Скажи там кому-нибудь, чтобы как можно поскорее ко мне частного пристава, и приходи сюда.
Идём, идём, Аммос Федорович! В самом деле может случиться беда.
Да вам чего бояться? Колпаки чистые надел на больных, да и концы в воду.
Какое колпаки! Больным велено габерсуп давать, а у меня по всем коридорам несёт такая капуста, что береги только нос.
Что, дрожки там стоят? - Стоят.
Ступай на улицу... или нет! Иди прежде в комнату, слышь!
Принеси оттуда шпагу и новую шляпу. Ну, Петр Иванович, поедем!
И я, и я... - Нет, нельзя, нельзя, Петр Иванович!
Неловко. Да и на дрожках не поместимся.
Ничего, ничего, я так: петушком, петушком побегу.
Беги скорей возьми десятских, да пусть каждый из них возьмёт...
Эх, шпага то, как исцарапалась!
Проклятый купчишка Абдулин, видит, что у городничего старая шпага, не прислал новой. О, лукавый народ!
А так, мошенники, я думаю, там уж просьбы из-под полы и готовят.
Пусть каждый возьмёт в руки по улице...
Фу, чёрт возьми, по улице... - по метле!
И вымели бы всю улицу, что идёт к трактиру, и вымели бы чисто!
Слышишь! Да смотри: ты! Ты!
Я знаю тебя! Что ты сделал с купцом Черняевым? А?
Он тебе на мундир дал два аршина сукна, а ты стянул всю штуку.
Смотри! Не по чину берёшь! Ступай!
Степан Ильич! Чиновник-то из Петербурга приехал. Как вы там распорядились?
Да так, как вы приказывали.
Послушайте , вы сделайте вот что.
Квартальный Пуговицын... он высокого роста, так пусть стоит для благоустройства на мосту.
Да разметать наскоро старый забор, что возле сапожника, и поставить соломенную веху, чтоб было похоже на планировку.
Оно чем больше ломки, тем больше означает деятельности градоправителя.
Я и позабыл, что возле того забора навалено на сорок телег всякого сору.
Что это за скверный город!
Только поставь где-нибудь какой-нибудь памятник или просто забор
чёрт их знает откудова нанесут всякой дряни!
Антон Антонович, это коробка, а не шляпа.
Аа! Коробка, так коробка. Чёрт с ней! Едем!
Да! Если спросят, отчего не выстроена церковь при богоугодном заведении, на которую год назад была ассигнована сумма, то не позабыть сказать, что начала строиться, но сгорела.
Я об этом и рапорт представлял.
А то ещё кто-нибудь сдуру, позабывшись, скажет, что она и не начиналась.
Где ж... Где ж они? - Боже...
А всё ты! И пошла копаться: "Я булавочку, я косынку".
Да сказать Держиморде, чтоб не слишком давал волю кулакам своим.
Он, для порядка, всем ставит фонари под глазами - и правому, и виноватому.
Вот тебе ничего и не узнали!
Да что ж делать, маменька? Всё равно через два часа мы всё узнаем.
Через два часа! Покорнейше благодарю.
Слышишь, побеги и расспроси, куда поехали?
Что за приезжий, каков он? Слышишь?
Посмотри в щёлку и узнай всё!
И глаза какие: чёрные или нет, и сию же минуту возвращайся назад!
И в животе трескотня такая, как будто целый полк затрубил в трубы.
Вот не доедем, да и только, домой!
Второй месяц пошёл, как уж из Питера!
Профинтил дорогой денежки, голубчик.
Теперь сидит и хвост подвернул и не горячится.
А стало бы, и очень бы стало на прогоны.
Нет, вишь ты, нужно в каждом городе показать себя!
"Эй, Осип, ступай посмотри комнату, лучшую.
Да обед спроси самый лучший: я не могу есть дурного обеда, мне нужен лучший обед".
Добро бы было что-нибудь путное, а то так елистратишка простой!
С проезжающим знакомится, потом в картишки - вот и доигрался!
Эх, надоела такая жизнь! Право, на деревне лучше.
Оно хоть нет публичности, да и заботности меньше.
Возьмёшь себе бабу, да и лежи весь век на полатях да ешь пироги.
Ну, кто ж спорит: конечно, если пойдёт на правду, так житьё в Питере лучше всего.
Деньги бы только были, а жизнь тонкая и политичная.
Театры, собаки тебе танцуют, и всё что хочешь.
Разговаривает все на тонкой деликатности.
Пойдёшь на Щукин - купцы тебе кричат: "Почтенный!"
Компании захотел - иди в лавочку.
Там тебе кавалер расскажет про лагери... и объявит, что всякая звезда значит на небе, так вот как на ладони всё видишь.
Старуха офицерша забредёт... горничная иной раз заглянет... такая!
Галантерейное, чёрт возьми, обхождение!
Одно плохо: иной раз славно наешься, а в другой чуть не лопнешь с голоду, как теперь, например.
А всё он виноват. Ну, что с ним сделаешь?
Ах, Боже ты мой, хоть бы какие-нибудь щи!
Кажись, так бы теперь весь свет съел.
Стучится. Верно, это он идёт.
На! Прими это. А, опять валялся на кровати?
Да зачем же бы мне валяться? Не видал я разве кровати, что ли?
