Ниночка, разрешите? Это я, Привалов.
Входите, Иван Васильевич. - Здрасте.
Ниночка, я человек прямой и решительный, я знаю все.
Вы любите моего Никиту.
И это вас огорчает? -Меня? Да я в восторге.
вы его любите? -Да.
Но вы ему еще об этом ничего не говорили? -Нет еще.
Но я ему собираюсь сказать и... скажу, может быть, даже сегодня вечером.
Хорошо. Но сегодня этого делать нельзя. -Почему?
Вы должны подождать до его победы над Юрием Роговым. -Зачем?
Я люблю просто Никиту Крутикова, а не чемпиона Москвы.
Если это вы сегодня ему скажете, то он не будет чемпионом.
Он бросит все и уедет к себе в тайгу. -Да, вместе со мной.
Я вас прошу подождать не для меня, а для него, для Никиты.
Нет, вы его не любите.
Нет, люблю.
Если б вы его любили, вы бы думали о его будущем.
Иван Васильевич, а вы уверены, что бокс - его будущее? -Да.
И вот когда он познает радость победы, он будет боксером.
Хорошо, Иван Васильевич. Я подожду.
Иван Васильевич, совхозный директор уезжает сегодня вечером.
Второй критический. Очень хорошо.
Смотрите, Порфирий Михалыч идет. - Застрял.
Не вырваться. -Нет, никак. - Попался.
Товарищ директор, добро пожаловать!
Здравствуйте, товарищ тренер. Здорово, Никита!
Здрасте, Порфирий Михалыч.
Я думал, что вы уехали, не попрощавшись.
Вот попрощаться пришел. - Садитесь, Порфирий Михалыч.
Прощайтесь, а мы пойдем.
Не знаю, как ты, брат, а я соскучился по родным местам.
Охота у нас в этом году небывалая! -Ну да? -Да.
Война стронула зверя с маньчжурских сопок.
Появилось много тигров. Кабаны, медведи!
Не дождусь, когда приеду.
Я все представляю, как мы с тобой рано утром на охоту пойдем.
А на рассвете ветер с Хингана снегом пахнет, а мы с тобой побродим... подзакусим... Хорошо? - Хорошо.
Поедем?
Нет, Порфирий Михалыч, не поеду.
Пойдемте.
Первый критический.
Не беспокойся, этим моментом занимался я сам.
Ниночка, познакомься, мой директор - Порфирий Михалыч.
Кошелев. -Нина. -Очень приятно.
На одну минуточку, товарищ директор.
Я хочу поговорить с вами, Нина.
Ну, как наши дела? -Никак. Один еду.
Счастливого пути, товарищ директор!
А вдруг она скажет ему сейчас?
Тогда все пропало.