Пиковая дама (1983)

"Сегодня бал у посланника. Графиня там будет. Мы останемся часов до двух. Вот вам случай увидеть меня наедине. Как скоро графиня уедет, еe люди, вероятно, разойдутся, в сенях останется швейцар, но и он обыкновенно уходит в свою каморку.

Приходите в половине двенадцатого. Ступайте прямо на лестницу.

Коли вы найдeте кого в передней, то вы спросите, дома ли графиня.

Вам скажут нет, - и делать нечего. вы должны будете воротиться.

Но, вероятно, вы не встретите никого. Девушки сидят у себя, все в одной комнате. Из передней ступайте налево... ступайте налево... идите прямо до графининой спальни.

В спальне за ширмами будет две маленькие двери: справа в кабинет, куда графиня никогда не входит... справа... слева в коридор, и тут же узенькая витая лестница, она ведeт в мою... "

Справа...

Слева...

Германн трепетал, как тигр, ожидая назначенного времени.

В десять часов вечера он уж стоял перед домом графини.

Погода была ужасная: ветер выл, мокрый снег падал тяжeлыми хлопьями; фонари светились тускло; улицы были пусты.

Изредка тянулся Ванька на тощей кляче своей, высматривая запоздалого седока.

Германн стоял в одном сертуке, не чувствуя ни ветра, ни снега.

Наконец графинину карету подали. Германн видел, как лакеи вынесли под руки сгорбленную старуху, укутанную в соболью шубу, и как вослед за нею в холодном плаще, с головой, убранною свежими цветами, мелькнула еe воспитанница. Дверцы захлопнулись.

Карета тяжело покатилась по рыхлому снегу.

Швейцар запер двери.

Окна померкли.

Германн стал ходить около опустевшего дома. Он подошeл к фонарю, взглянул на часы, - было двадцать минут двенадцатого.

Он остался под фонарeм, устремив глаза на часовую стрелку и выжидая остальные минуты.

Ровно в половине двенадцатого Германн ступил на графинино крыльцо и взошeл в ярко освещeнные сени.

Швейцара не было.

Германн взбежал по лестнице, отворил двери в переднюю и увидел слугу, спящего под лампою в старинных запачканных креслах.

Лeгким и твeрдым шагом Германн прошел мимо его.

Зала и гостиная были темны.

Лампа слабо освещала их из передней.

Германн вошeл в спальню.

Перед кивотом, наполненным старинными образами, теплилась золотая лампада.

Полинялые штофные кресла и диваны с пуховыми подушками с сошедшей позолотою стояли в печальной симметрии около стен, обитых китайскими обоями.

На стене висели два портрета, писанные в Париже мадам Лебран.

Один из них изображал мужчину лет сорока, румяного и полного, в светло-зелeном мундире и со звездою.

Другой - молодую красавицу с орлиным носом, с зачeсанными висками и с розою в пудреных волосах.

По всем углам торчали фарфоровые пастушки, столовые часы работы славного Леруа, коробочки, рулетки, веера и разные дамские игрушки, изобретeнные в конце минувшего столетия вместе с Монгольфьеровым шаром и Месмеровым магнетизмом.

Германн пошeл за ширмы.

За ними стояла маленькая железная кровать.

Справа находилась дверь, ведущая в кабинет, слева - другая - в коридор.

Германн еe отворил, увидел узкую, витую лестницу, которая вела в комнату бедной воспитанницы.

Но он воротился... и вошeл в тeмный кабинет.

Время шло медленно. Всe было тихо.

В гостиной пробило двенадцать.