Пиковая дама (1983)

Увидев молодую девушку, он говорил... - Как она стройна!

Настоящая тройка червонная. - У него спрашивали который час, он отвечал... - Без пяти минут семeрка.

Всякий пузатый мужчина напоминал ему туза.

Тройка, семeрка, туз - преследовали его во сне, принимая всевозможные виды. Тройка цвела перед ним в образе пышного грандифлора, семeрка представлялась готическими воротами, туз - огромным пауком.

Все мысли слились в одну - воспользоваться тайной, которая дорого ему стоила. Он стал думать об отставке и о путешествии.

Он хотел в открытых игрецких домах Парижа вынудить клад у очарованной фортуны. Случай избавил его от хлопот.

В Москве составилось общество богатых игроков под председательством славного Чекалинского, проведшего весь век за картами и нажившего некогда миллионы, выигрывая векселя и проигрывая чистые деньги.

Долговременная опытность заслужила ему доверенность товарищей, а открытый дом, славный повар, ласковость и весeлость приобрели уважение публики.

Он приехал в Петербург.

Молодeжь к нему нахлынула, забывая балы для карт и предпочитая соблазны фараона обольщениям волокитства.

Нарумов привeз к нему Германна.

Они прошли ряд великолепных комнат, наполненных учтивыми официантами.

Несколько генералов и тайных советников играли в вист.

Молодые люди сидели, развалясь на штофных диванах, курили трубки и ели мороженое.

В гостиной за длинным столом, около которого теснилось человек двадцать игроков, сидел хозяин и метал банк.

Он был человек лет шестидесяти, самой почтенной наружности.

Голова была покрыта серебряной сединою, полное и свежее лицо изображало добродушие, глаза блистали, оживлeнные всегдашнею улыбкой.

Нарумов представил ему Германна.

Чекалинский дружески пожал ему руку, просил не церемониться и продолжал метать.

Талья длилась долго. На столе стояло более тридцати карт.

Чекалинский останавливался после каждой прокидки, чтобы дать играющим время распорядиться, записывал проигрыш, учтиво вслушивался в их требования, ещe учтивее отгибал лишний угол, загибаемый рассеянною рукою.

Наконец талья кончилась.

Чекалинский стасовал карты и приготовился метать другую.

Позвольте поставить карту.

Поздравляю с разрешением долговременного поста.

Счастливого начала.

Идeт!

Сколько-с?

Извините-с, я не разгляжу. - Сорок семь тысяч.

При этих словах все головы обратились мгновенно, и все глаза устремились на Германна. "Он с ума сошeл!" - подумал Нарумов.

Позвольте заметить вам, что игра ваша сильна: никто более 275 семпелем здесь ещe не ставил.

Что ж?

Бьeте вы мою карту или нет?

Я хотел только вам доложить, что, будучи удостоен доверенности товарищей, я не могу метать иначе, как на чистые деньги.

С моей стороны я, конечно, уверен, что довольно вашего слова, но для порядка игры и счeтов я прошу вас поставить деньги на карту.

Выиграла!

Изволите получить?

Сделайте одолжение.

Чекалинский вынул из кармана несколько банковых билетов и тотчас расчeлся.