Красная палатка (1969)

У меня было 50 причин улететь, и 50, чтобы остаться.

Нет. 50 за то, чтобы остаться и 51, чтобы улететь.

Ты улетел. Какая же 51-я? - Я не знаю.

Вспомни, о чем ты думал тогда, в момент отлета?

Ты сидишь в кабине, самолет в воздухе.

Ты думал о тех, кто остался на льдине? - Да.

И о тех, кого унесло в дирижабле? - Да.

О Мальмгрене, Дзаппи и Мариано?

О "Красине"? - Да.

О Романье?

Обо мне? - Да.

О дочери? - Да.

О горячей ванне? - Да.

Боже мой! Я думал и о горячей ванне в Кингсбее.

Вот это и было причиной, чтобы не лететь.

Ты ошибся, просто ошибся.

Но, дружище, в такой момент кто не ошибается.

Ты презираешь меня?

Презираю. Если б ты сказал другое, я бы тебе не поверил.

Ты пробыл 4 недели на льдине, а в 50 минутах лета была горячая ванна.

Было бы не по-человечески не подумать о ней.

Но становясь командиром, ты теряешь право на человеческие желания.

Мы не можем позволить себе такую роскошь.

И вряд ли найдется командир без человеческих желаний.

Благодарю, я всегда хотел иметь с тобой хоть что-то общее.

Перестань. У нас гораздо больше общего, чем ты думаешь.

Я представил, как великий Амундсен снисходит с вершин своей славы, чтобы вырвать из лап смерти своего старого друга.

За моей спиной толпились журналисты.

И у меня было 50 причин. Это была одна из них, правда не такая естественная, как мысль о горячей ванне.

Разница между нами лишь в том, что мне повезло сразу умереть после Гильбо.

Но если бы я остался жив... - Что бы ты сделал?

Простил бы себя и спал.

Это именно то, что надо. Спи и мечтай.

О чем?

О великих делах века.

Великих делах... и обо всем, что нам довелось увидеть.

Это прекрасно! Прекрасно!