Новое на сайте

Война и мир (1965)

Все цитаты, стр. 11

Николя получил Георгиевский крест.

Я так горда за него.

Ну, я Вам не хочу мешать.

Это дурно, что я пою?

Отчего же?

Напротив...

Но отчего Вы меня спрашиваете?

Я сама не знаю, но я ничего не хочу делать, чтобы Вам не нравилось.

Я Вам верю во всем.

Вы не знаете, как Вы для меня важны и как Вы много для меня сделали.

Я видела в том приказе, что Болконский опять служит.

Как Вы думаете, простит он меня когда-нибудь?

Не будет иметь злого чувства?

Как Вы думаете?

Я думаю, ему нечего прощать.

Ежели бы я был на его месте...

Да Вы...

Вы другое дело.

Добрее, великодушнее, лучше Вас я не знаю человека.

Ежели бы Вас не было тогда и теперь, я не знаю, что бы было со мною.

Потому что...

Да, мне непременно надо домой.

Отчего Вы уезжаете?

Оттого что...

Нет, просто у меня дела.

Отчего?

Нет...

Скажите...

Вы знаете великую новость?

Кутузов - фельдмаршал.

Все разногласия кончены.

Я счастлив.

Так рад, наконец.

Вот это человек.

Но говорят, он слеп?

Вздор, он достаточно видит, поверьте.

Это умнейший человек, князь Кутузов.

Я его давно знаю.

Едет, сам едет!

И с такими молодцами все отступать и отступать!

Здравствуй, князь, голубчик, пойдем.

Я вызвал тебя, чтоб оставить при себе.

Благодарю Вас, но я боюсь, что не гожусь больше для штабов.

Я привык к полку, полюбил офицеров, и люди меня полюбили.

Мне бы жалко было оставить полк.

Ежели я отказываюсь от чести быть при Вас, то поверьте...

Жалею.

Ты бы мне нужен был.

Но ты прав.

Нам не сюда люди нужны.

Не такие бы полки были, если бы все советчики служили там в полках, как ты.

Я тебя с Аустерлица помню.

Со знаменем помню...

Советчики, советчики...

Советчиков всегда много, а людей нет.

Все поскорее, а скорое надолго выходит.

Взять крепость не трудно, трудно кампанию выиграть.

А для этого нужно терпение и время.

Каменский на Рущук солдат послал, а я -терпение и время и взял крепостей больше, чем Каменский.

И лошадиное мясо турок есть заставил.

Дай срок и французы тоже будут!

Верь моему слову - будут у меня лошадиное мясо есть!

Однако должно же будет принять сражение.

Должно будет, если все этого захотят.

Нечего делать!

Прощай дружок.

Иди с Богом своей дорогой.

Я знаю, твоя дорога - это дорога чести.

Помни, я всей душой несу с тобой твою потерю и что я тебе не светлейший, не князь, не главнокомандующий, а я тебе отец.

Что ж, тут положат нас, что ль?

Али до Москвы?

Нынче не то, что солдат, а мужичков видал!

И тех гонят, не разбирают.

Всем народом навалиться хотят, одно слово - Москва.

Граф, Вы как тут?

Да вот хотелось посмотреть.

Будет что посмотреть.

Это ужасно...

Это вчерашние, допоздна на Шевардинском редуте дрались.

Большие потери и Шевардинский курган ему отдали.

Я хочу проситься, я тоже намерен участвовать в сражении.

Я хотел спросить, где самая позиция?

Позиция?

Это уже не по моей части.

Проедете Татаринову, там на курган войдете.

Оттуда видно.

Я бы Вас проводил, но скачу к корпусному командиру.

У нас как?

Завтра сражение: на сто тысяч войска 20 тысяч раненых считать надо.

А у нас ни носилок, ни коек, ни лекарей на 6 тысяч нет.

Вон 10 тысяч телег есть, но ведь нужно и другое.

Как хочешь, так и делай.

Французов пугать будет!

Вроде дохтур!

Чувство потребности жертвы и страдания при сознании общего несчастья привлекали Пьера к предстоящему сражению.

Позвольте спросить, это какая деревня впереди?

Бородино.

Там наши?

Да, а подальше и французы видны.

Где?

Простым глазом видно.

А там?

Это наши.

А там?

Это опять он.

А Вы кто же, не из докторов?

Нет, я так...

Матушку несут!

Заступницу!

Иверскую!

Смоленскую матушку!

Пресвятая Богородица, спаси нас!

Слава Отцу и Сыну и Святому духу!

Ныне и присно и во веки веков.

Аминь!

Яко нерушимей стене и предстательству, призри благосердием всепетая Богородице...

Не имамы иныя помощи...

На тебе надеемся...

И тобою хвалимся...

Он знал, что завтрашнее сражение должно быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал и возможность смерти с живостью, почти с достоверностью просто и ужасно представилась ему.

Отечество, погибель Москвы.

А завтра меня убьют...

Для чего же испытание, когда меня уже нет и не будет?

Меня нет!

Так кому же это испытание?

Сложатся новые условия жизни, и я не буду знать про них и меня не будет.

Никогда больше не будет.

Левый фланг батальона передвинут ближе к деревне Семеновской.

Какими судьбами?

Вот не ждал.

Я приехал...

Так знаете приехал.