Дядя Ваня (1970)

Нянечка, зачем мужики приходили? - Все за тем же, насчет пустоши.

Господин доктор здесь? Михаил Львович, за вами приехали.

Откуда? - С фабрики. - Покорно благодарю.

Как это неприятно, право.

С фабрики приезжайте обедать. - Да нет, уж поздно будет.

Любезный, притащи-ка мне рюмку водки, в самом деле.

Если когда-нибудь заглянете ко мне, буду искренне рад.

У меня небольшое именьишко, рядом казенное лесничество.

Мне говорили, что вы любите леса.

Это не мешает Вашему настоящему призванию? Ведь вы доктор.

Одному Богу известно, в чем наше настоящее призвание.

И интересно? - Очень!

А я думаю, однообразно, все лес, да лес.

Ну что вы! Это же чрезвычайно интересно!

Браво, браво!

Но позволь мне, мой друг, продолжать топить печи дровами.

Ты можешь топить печи торфом, ну, я допускаю, руби леса из нужды, но зачем истреблять их?

Русские леса трещат под топором, гибнут миллиарды деревьев, и все из-за того, что у ленивого человека не хватает смысла нагнуться и поднять с земли топливо.

Не правда ли, сударыня?

Нужно быть безрассудным варваром, чтобы разрушать то, чего мы не можем создать. Лесов все меньше, реки сохнут...

Дичь перевелась, климат испорчен, земля все беднее и безобразнее.

Вот ты глядишь на меня с иронией, все тебе кажется несерьезным...

Быть может, это в самом деле чудачество, но когда я слышу, как шумит мой молодой лес, посаженный моими руками, я сознаю, что климат немножко и в моей власти.

Когда я сажаю березку и потом вижу, как она зеленеет...

Однако мне пора. Честь имею кланяться.

Кто здесь?

Нет, мне душно.

Я сейчас задремал и мне снилось, будто у меня левая нога чужая.

Проснулся от мучительной боли.

Нет, это не подагра, скорее ревматизм. Который теперь час?

Утром поищи в библиотеке Батюшкова. Кажется, он есть у нас.

Отчего мне так тяжело дышать? - Ты устал, вторую ночь не спишь.

У Тургенева от подагры сделалась грудная жаба, боюсь, как бы у меня этого не было.

Вам всем должно быть противно на меня смотреть.

Тебе же первой я противен. - Ты меня замучил.