Новое на сайте

Курьер (1986)

Все цитаты, стр. 14

Вот Иван, самый большой оригинал из всех друзей моей дочери, с кем мне доводилось общаться.

Недавно он, например, объявил мне, что сочиняет стихи и прочитал стихотворение Пушкина.

А я, представьте, купился на этот фокус, как первоклассник.

Да, молодежь нынче любопытная.

С ними надо говорить, надо общаться.

Много ты общаешься!

Только и знаешь, что работа, работа, работа.

Каюсь, каюсь, вот поэтому и попал впросак!

Наступает день, когда нам становится трудно понимать своих детей.

А я так думаю.

И вы, Семен Петрович, и вы, Анна Васильевна, все усложняете.

По-моему, все дело в избалованности.

- Нынешнее поколение живет слишком легко, без трудностей. Это банально, но факт. Меня, к примеру, отец порол до 17 лет.
- Да что вы!
- Крепко порол!
- А толку никакого.
- Все едино. Я вот наблюдаю своего сына. Хороший парень, спортсмен...
- Чайку?
- Ага, спасибо. Ну, в общем, сын есть сын, ничего плохого про него не скажу. Но любит, понимаете, пить молоко из банки!
- То есть?
- Ну банки такие, знаете, желтые. Концентрированное молоко. Там еще корова нарисована. Я ему говорю: "Ну почему ты пьешь молоко неразбавленное? Он ведь жирное, правда? Его разбавлять надо!" Люблю, говорит, неразбавленное. Любит он, понимаете?

Ну это старая песня.

Получается, если нам было тяжело, то пусть и им будет?

Глупо!

Наверное, глупо.

- У нас прекрасная молодежь! Можно сказать, героическая! Я каждый день смотрю телевизор и уверяю вас, что очень хорошо знаю нашу молодежь!

Да, а молоко он все равно будет пить из банки.

Сволочи.

Что вы, Олег Николаевич, так расстраиваетесь?

Ну далось вам это молоко!

Ну не молока ж мне ему жалко.

Я понять не могу.

Здоровый мужик, понимаете, кулачища, бицепсы, дзюдо занимается...

Нет, вот он сделает дырку в банке и...

А начнешь с ним разговаривать, молчит.

Ни да, ни нет - ничего.

Выслушает, помолчит и опять кх...

новую банку сосет.

Учиться не желает, работает кое-как.

Я думал, он по этому дзюдо своему чемпионом хочет стать!

Так ведь тоже не хочет.

Я говорю, ну зачем тебе тогда все вот эти бицепсы, трицепсы, мышцы все эти двуглавые?

Зачем?

Что ты ими хочешь сделать?

И знаете, что он сделал?

Взял вот так вот банку...

в руку...

Так ее кх...

В лепешку!

И говорит: "Ты так не сделаешь".

Нет, объясните мне, вот что это все значит?

Успокойся, Олег, мне кажется, ты преувеличиваешь.

Я же знаю твоего сына.

Отличный парень.

Ты просто слишком строг с ним.

Перестань, перестань, Семен.

- Я хочу понять одно. Я хочу понять, что он хочет! Я желаю знать, кого я вырастил! Ну имею я на это право, или нет, а?! Имею?! Пусть он мне скажет: "Ты старый осел, ты жил не так, я буду жить по-другому". Я пойму, но пусть он скажет! Но ведь он же молчит! Пусть вообще уходит из дома! Но он же молчит! Пользуется всем и молчит!
- Всё, всё, всё...
- Это возрастное. Наш сын был замкнут, нелюдим. Теперь окончил институт, поступил в аспирантуру. Это возрастное, не правда ли, Иван?
- Да, конечно, возрастное. Мы перебесимся и будем такими же, как вы.
- Ну зачем же, такими же, как мы? Можно быть и лучше. Надо идти вперед!
- Мы пойдем вперед...

Друзья, что это мы, как на работе?

Все дискутируем да дискутируем.

Я надеюсь, вы простите мой отцовский эгоизм, если я попрошу свою дочь спеть нам что-нибудь.

Так прекрасно!

Ну, совсем другое дело!

Ну, Катюш, спой-ка нам "Соловья" алябьевского, а!

Она, кстати, отлично поет "Соловья".

Просим, Катенька.

Я не хочу петь.

Ну почему, Кать?

Не хочу и все.

Ну, Катюша...