Завтра была война (1987)

Мне и здесь удобно.

Народ кругом. - Подождем.

У нас есть время поговорить и поразмыслить.

И может, то, что Люберецкая оказалась трусом, даже хорошо.

Во всяком случае, это снимает с нее некий ореол мученичества, который ей усиленно прилепляют плохие друзья и плохие подруги.

Да, плохие друзья и плохие подруги.

Хороший друг всегда говорит правду, как бы горька она не была.

Не жалеть надо.

Жалость обманчива, слезлива.

Но всегда оставаться принципиальным человеком.

Вот с этих принципиальных позиций мы и будем разбирать дело Люберецкой.

Но, разбирая ее, мы не можем забыть и другие имена, товарищи.

Мы не должны забывать об увлечении чуждой нам поэзией некоторых чересчур восторженных поклонниц литературы.

Мы не должны забывать о разлагающем влиянии вредной либеральной, то есть буржуазной, демократии.

Локоны, зеркала.

Тихо, товарищи.

Далекие от педагогики элементы стремятся проникнуть в нашу систему воспитания, сбить с толку отдельных легковерных учащихся, а то и навязать свою гнилую точку зрения.

Тихо, товарищи!

Вопрос о бывшем директоре решают.

О бывшем? - Да.

Товарищ Ромахин освобожден от должности директора.

Минуточку. Зачем так категорически?

Николай Григорьевич пока не освобожден, вопрос пока не решен.

Давайте пока воздержимся. - Пока.

Возможно, я не права формально, но как честный педагог...

Прекратить смех!

Возможно, я форсирую события, но я свято верю...

Где Люберецкая?

Что ты молчишь?

Я тебя спрашиваю, где Люберецкая?

В морге.

"В смерти моей прошу никого не винить.

Я поступаю сознательно и добровольно.

Вика Люберецкая".

Что она с собой сделала, товарищ следователь?

Слишком много снотворного было в доме, а девочка одна.

Ей было больно?

Она просто уснула, а спохватились поздно.

Тетка ее в этот день приехала, видит, девочка спит, и будить не стала.

Не стала будить.

Послушай, Искра, вы же все эти дни были вместе.

Тут твои показания. Как же ты не заметила?

Что надо было заметить? - Может, обидел ее кто?

Может, жаловалась, может, что говорила. Припомни.

Ничего она особенного не говорила.

Ни на кого не жаловалась, никого не обвиняла.

Это мы знаем. Я насчет обид.

Ну, а по-вашему, по-девичьи? Понимаешь?

Ничего такого не было.

В Сосновку накануне ездили.

А хоронить... Когда будут хоронить?

Дело я закрываю за отсутствием состава преступления.

Чистое самоубийство на нервной почве.

А насчет похорон ты у родственников спроси.

Нет у нее родственников.

Ведь тетка-то приехала.

Здравия желаю, товарищ майор. - Здравия желаю.

Пошли.

Ножи, ножницы точу, ножи от мясорубок.

Осторожней.

Кто последний? - Керосин будет?

Куда мы? - Тетя ее приехала.

Насчет похорон нужно у родственников спросить.

Тетя ее в больнице с сердечным приступом.

Девочки, что же нам теперь делать?

Может, в милицию, а?