Дни Турбиных (1976)
Все цитаты, стр. 1
Второй год революции. Гражданская война была в разгаре.
На Украине хозяйничали германские войска и их ставленник гетман Скоропадский, бывший флигель-адъютант царя.
На подступах к Киеву рыскали банды Петлюры.
Все хотели управлять Украиной, но только большевики понимали, что ее надо защищать.
Из Постановления Совета народных комиссаров РСФСР о создании украинского фронта.
В состав фронта входят: 1-я и 2-я повстанческие дивизии, а также московская рабочая дивизия,9-я дивизия, 2-я орловская, 2 бронепоезда.
В городе этого еще не знали.
Кто? Куда? Зачем? Документ?
Генерал от кавалерии Белоруков. Черт знает что!
Хуже слухи каждый час Петлюра идет на нас.
Пулеметы мы зарядили По Петлюре мы палили
Пулеметчики, голубчики Выручали вы нас, молодцы.
Черт знает, что ты поешь, кухаркины песни.
Почему кухаркины? - Пой что-нибудь порядочное.
Это я сам сочинил, Алеша.
Хошь ты пой, хошь не пой,
Есть такие голоса... Дыбом встанут волоса...
Это как раз к твоему голосу относится.
Ты напрасно, ей-богу, у меня есть голос.
Не такой, как у Шервинского, но довольно приличный.
Драматический, вернее всего, баритон.
Леночка, как, по-твоему, есть у меня голос?
Нету никакого. - Она расстроилась, потому так отвечает.
А мне учитель пения говорил:
Вы, Николай Васильевич, могли в опере петь, если б не революция. -Дурак твой учитель пения.
Я так и знал. Полное расстройство нервов в турбинском доме.
Не надрывай мне душу, пожалуйста, пой что-нибудь веселое.
Здравствуйте, дачники. Здравствуйте, дачницы,
Летние маневры уж давно начались
Цок-цок-цок по улице Идет драгунский полк.
Сапоги фасонные, Звездочки погонные
По три звезды, как на лучшем коньяке...
Гей, песнь моя, любимая Динь-динь-динь поручики шпорами звенят
Объясненья бурные И слова амурные
И признанья нежные До самого утра.
Чок-чок-чок о рюмочку рюмочки стучат.
Сборы кончаются, Парочки прощаются
До чего короткая военная любовь.
Буль-Буль-Буль бутылочка Зеленого вина.
Вот, изволите видеть, никогда покоя нет.
Может, ты пошлешь меня в штаб узнать в чем дело.
Я... в бездействии... обидно!
Когда мне понадобятся твои советы, я тебе скажу.
Виноват, господин полковник.
Алеша, где же мой муж? - Приедет, Леночка.
Сказал, что приедет утром, но его нет до сих пор.
Уж не случилось ли чего? - Конечно, этого не может быть.
Ты же знаешь, линию на запад охраняют немцы.
Но почему его до сих пор нет? - Очевидно, стоят на каждой станции.
Революционная езда - час едешь, два - стоишь.
Кто там? - Открой скорее.
Это ты, Витенька? - Я, конечно. Чтоб меня раздавило.
Бери винтовку. Вот дьяволова мать!
Виктор, откуда ты? - Оттуда, из слободки.
Из центрального рубежа обороны, как его называет командующий, генерал от кавалерии Белоруков. Осторожно, там в кармане бутылка водки.
Лена, позволь ночевать, домой не дойду.
Ой-ей-ей, как замерз капитан.
Что ж они, не могли валенки дать? - Валенки? Мерзавцы!
Дай тебе Бог здоровья, Леночка. - Ванна сейчас будет готова.
Водочки бы мне выпить, водочки. - Сейчас дам.
Алеша, пальцы на ногах поморожены. - Пропали пальцы, это ясно.
Растирай ему ноги водкой.
Так я и позволю водкой ноги тереть!
Ну что, согрелся, капитан? -Легче стало.
Скажи, что там под городом, на рубеже этом делается?
Я бы эту метель, мороз, немцев- мерзавцев и Петлюру...
Зачем же они вас за город погнали?
А мужички там эти, за городом, вот эти самые милые мужички, сочинения графа Льва Толстого.
Как? В газетах пишут, что мужики на стороне гетмана!
Что ты мне газетой тычешь? Я бы все эту газетную шваль перевешал бы на одном суку. Я сегодня лично напоролся на деда и спрашиваю: а где же ваши хлопцы? Деревня точно вымерла.
А он сослепу не разобрался, что у меня под башлыком погоны и говорит: уси побиглы.
Взял я этого толстовского хрена за манишку и говорю: вот я тебя сейчас пристрелю, ты узнаешь, как бегать!
Ты у меня сбегаешь в царство небесное!
Понятное дело, святой землепашец, сеятель и хранитель прозрел в два счета.
Конечно, в ноги и орет: Ваше высокоблагородие извините старика, це я сдуру, сослепу. Что пожелаете - дам. Коней, сани.
Сменили сегодня, дружина пехотная пришла.
Скандал я в штабе на железнодорожном посту устроил. Жутко было.
Они там сидят, коньяк в вагоне пьют.
Говорю, вы здесь сидите, гетман во дворце, а артиллерийских офицеров вышибли в сапогах на мороз с мужичьем перестреливаться.
Не знали, как от меня отделаться. Мы, говорят, командируем Вас, капитан, по специальности в любую артиллерийскую часть, поезжайте в город.
Алеша, возьми меня к себе. - С удовольствием.
