Нимфоманка: Часть 2 (Nymphomaniac: Vol. II, 2013)
Все цитаты, стр. 1
Ты - это Ахиллес, а черепаха - оргазм.
Да ладно тебе. - Нет, нет, нет. Послушай.
Ахиллес и черепаха собираются бежать наперегонки, и Ахиллес настолько в себе уверен, что даёт черепахе фору в 100 метров.
Математическая проблема здесь в том, что прежде чем Ахиллес обгонит черепаху, он должен достичь точки, с которой стартовала черепаха.100 метров.
Но когда Ахиллес достигнет ее, черепаха уже будет впереди, и ему нужно будет достигнуть новой точки, но черепаха снова будет впереди, и так далее, и тому подобное.
Вот так Ахиллес никогда не настигнет черепаху и никогда ее не обгонит.
Точно так же пока ты гналась за удовлетворением, ты не могла достичь его. В этом и есть парадокс.
Извините, но мне кажется, что вы не воспринимаете меня серьезно.
Я рассказываю вам о худшем, что со мной случалось, о том, что за долю секунды я потеряла всю сексуальную чувствительность.
И тут вдруг ты начинаешь вещать о смехотворной математической проблеме.
Сомневаюсь, что ты вообще слушал меня.
Всякий раз, как я рассказывала мужчинам о своем сексуальном опыте, о разных эпизодах моей интимной жизни, то сразу замечала, что это их сильно возбуждает.
Да, от всей этой математической фигни, а не от истории.
Почему я раньше не поняла?
Ты не возбуждаешься от моих грязных историй... потому, что не можешь ассоциировать себя с ними.
У тебя никогда не было женщины.
Да, но из любопытства, а не из похоти, как вы могли подумать.
Я считаю себя асексуалом.
Конечно я мастурбировал, когда был подростком, но это ничего не значило для меня.
Так что во мне нет ничего сексуального.
Это не такая редкость, как ты думаешь.
И, конечно, я много читал книг по этой теме:
Кентерберийские рассказы, Декамерон, Тысяча и одна ночь.
Ты не поверишь, но я читал всё это с большим интересом и удовольствием, но испытывал только эстетическое наслаждение.
Но это... Но это, быть может, делает меня лучшим слушателем твоей истории, так как у меня нет никаких предвзятых мнений или предпочтений.
Я, на самом деле лучший судья, которому бы ты могла поведать свою историю.
И когда дело дойдёт до принятия решения, плохой ты человек или нет...
У меня... У меня не возникнет затруднений.
Потому что я не смотрю на тебя сквозь очки окрашенные сексуальным влечением или прошлым опытом.
Это хорошая копия, возможно, в манере Рублева.
Иконы, как правило, используются в Восточной Церкви.
Я мог бы немного ввести тебя в теорию.
Продолжайте. Я бы хотела, чтобы вы рассказали мне о вашей картине.
Христианская церковь была разделена в 1054 году из-за расхождений во взглядах между
Восточной и Западной Церквями, это то, что мы сегодня называем Православная церковь и Римско-католическая церковь.
И это типичная икона Восточной Церкви.
Они, как правило, изображают Деву Марию и младенца Иисуса и реже, например, распятие, которое в Западной Церкви было гораздо более распространенным.
Проще говоря - Западная Церковь есть Церковь страдания, и Восточная Церковь есть Церковь счастья.
Почему она смотрит прямо на меня?
Ну, она рассказывает историю.
Некоторые утверждают, что можно прочитать икону, понять, что на ней написано.
Есть различные типы икон. Это - Одигитрия.
Здесь очень важны направления.
Она смотрит на тебя, но указывает на младенца Иисуса.
А он смотрит на тебя, и указывает на нее.
Заметила, что изображение плоское? Здесь... Здесь нет перспективы.
Это потому, что здесь изображена вечность.
Ты сказал, что Восточная Церковь - Церковь счастья.
Да, святыни Восточной Церкви навивали мысли о радости и судьбе, в то время как Западная Церковь погрязла в страдании и смерти.
Если в своем воображении вы проделаете путь от Рима на восток, вы почувствуете, как движетесь от вины и боли к радости и свету.
Но вы сказали, что не верите в Бога.
Не верю, но религия мне интересна как концепция.
Но ни то, ни другое не поставит меня на колени.
Давайте назовем эту главу, эм...
"Восточная и Западная Церкви".
Это не будет историей о путешествии из Рима на восток к свету, совсем наоборот.
И, чтобы история не была слишком грустной, я оживила заголовок главы подзаголовком.
Мне было двенадцать и мы школой поехали к холмам.
