Новое на сайте

Москва слезам не верит (1979)

Все цитаты, стр. 4

Шикарная профессия художник-модельер, но здесь без подготовки не справиться.

А как психиатр, справишься?

А что я зря, что ли целый год санитаркой в психбольнице работала?

- Пойми, главное вызвать первоначальный интерес к себе.
- Но потом все откроется!
- Не боись, все продумано...

Во-первых, я могу поссориться с папочкой и переселиться к мужу.

Езжу на работу, а он пусть думает, что я еду в институт.

Так годик потянуть можно.

Потом рожаю ему ребенка, сижу дома.

Какая разница, где я когда-то работала.

Ну, а когда он все узнает - поздно: ко мне привык, ребенка обожает, без меня жизни не представляет, да еще и прощения просить будет - За что?

Ну, к тому времени найдется за что.

Согласна?

Да ты что, это же ерунда какая-то.

Кать, ну для меня сделай, ну, так вот нужно, ну, Катя.

Нет, ну, ты понимаешь, не нравится мне это.

Ну, хорошо, тогда скажу, что ты моя домработница.

Здравствуйте!

Скучный ты человек, Катя, ну можешь хоть один раз рискнуть, интересно же.

Ну какая я профессорская дочка?

Не видно по мне что ли?

Ты не права, Катя, человека выдают два обстоятельства: если он неправильно ставит ударение в словах - с этим у тебя все в порядке, и задает глупые вопросы.

- А если меня о чем-нибудь спросят, и ляпну?
- И ляпай, но ляпай уверенно. Это называется "точка зрения". Вот я грубовата, правда? А у них это называется эксцентричностью...

На том стою.

Сколько не притворяйся, лучше, чем есть - не станешь.

Не хочу врать.

Моя младшая сестра.

Приятно, весьма...

Катя.

Антон.

А по отчеству?

Для Вас - просто Антон, отчество я приберегаю для подчиненных.

Товарищи, знакомьтесь, новый гость.

Круглов, зам.

начальника главка.

Сережа.

Перов.

Круглов.

Эдуард Васильевич Озерянский, инженер-испытатель.

Круглов.

Этот, который пониже, со значком, кандидат технических наук.

Моя доля.

Не надо.

Выкладывайте, выкладывайте, Антон.

Ох, простите, пардон.

Антон, отнесите, пожалуйста, все в комнату.

Извините за опоздание, задержался на передаче.

Все понимаю.

Знакомьтесь, моя младшая сестра.

Очень приятно.

Катя.

Рудольф.

Не могу с Вами согласиться.

- Как раз поэзия сейчас на подъеме. Очень интересные ребята появляются. Женя Евтушенко, например...

Кто, кто, Евтушенко?

Не читали.

Вот видите.

Очень обещающий парень.

- Но дальше всех, я думаю, Роберт пойдет. Рождественский. Не слышали? Есть в нем какая-то сила, дух бунтарский.
- Да, бунтарей сейчас развелось. Хлебом их не корми, дай только старшее поколение покритиковать. Сейчас легко рассуждать, а посмотрел бы я на них в наши времена.
- Уж мы бы не молчали...

Сережа, я смотрю у Вас рюмка совсем не тронута, так нечестно.

Нельзя мне.

Больны?

Ну, почему больны?

Тренер не одобряет, спортивный режим.

Позвольте, Вы Гурин, да?

Гурин.

А я сижу и мучаюсь, ну откуда мне Ваше лицо знакомо?

Слушайте, я же несколько раз передачи вел с ваших матчей.

Мы будем гордиться, что сидим за одним столом с самим Гуриным.

Ладно Вам.

Да что Вы скромничаете?

Я же читал, что про Вас шведы писали.

Я предлагаю выпить за великого хоккеиста Гурина!

Спасибо.

Ну одну-то рюмочку за себя можно?

Нет, спасибо вам за хорошие слова, не люблю я, да и нельзя нам.

Сухой закон.

А Вы давно на телевидении работаете?

Два года.

- Вы знаете, со временем телевидение перевернет жизнь всего человечества. Ничего не будет: ни кино, ни театра, ни книг, ни газет - одно сплошное телевидение...

Ну, это Вы что-то разгорячились.

Театр - тут я согласен, действительно скоро отомрет, но книги, кино!

Вспомните мои слова через 20 лет.

Через 20 лет вообще все по-другому будет.

Не так-то уж это и много - 20 лет.

Ну, через 20 лет я уж старушкой буду.

Это Вы теперь так думаете.

- Поверьте, в сорок лет вам будет казаться, что вот теперь только и начинается жизнь...

А что Вы заканчивали?

А кончать пока еще было нечего.

Никто не готовит таких специалистов, но со временем у нас будет все.

Сережа, какой Вы неповоротливый.