Новое на сайте

Жестокий романс (1984)

Все цитаты, стр. 14

Куда ты?

Что ты?

Или тебе радоваться,мама, или ищи меня в Волге Видно от судьбы не уйдешь.

Остановись!

Вот до чего дошло!

Лариса, ты слышишь? Остановись!

О, господи!

Держать мне тебя, что ли?

Да подожди ты, куда же вы?

Господа, вот и я.

Где вы?

Тетенька, не видели моей невесты?

А куда девались господа?

И Лариса Дмитриевна?

Надо полагать, они уехали на "Ласточку".

Как на "Ласточку"?

Василий Данилович дает банкет в честь покупки парохода.

Как парохода?

А там и цыгане, и музыка.

Как цыгане?

Как Лариса Дмитриевна?

Как это возможно?

Харита Игнатьевна, где Ваша дочь?

Отвечайте.

Я к Вам привезла дочь, Вы и скажите, где моя дочь?

Все сговорились, как это бесчеловечно, как это жестоко!

Рано было торжествовать-то!

Да, это смешно, я смешон!

Но разве можно казнить человека за то, что он смешон?!

Ну так смейтесь, смейтесь мне в лицо, ешьте, пейте мое вино, но разрывать грудь у смешного человека...

И все это не разбойники, это благородные люди, это все Ваши приятели.

Я ничего не знаю, не знаю.

Вы все одна шайка, но учтите: и кроткого человека можно довести до бешенства.

Что он взял-то?

Пистолет.

Для меня нет теперь ни страха, ни закона, ни жалости.

Беги!

Вели чтоб остановили!

Вот отправлю "Ласточку" с первыми пассажирами и в Париж, на выставку.

Люблю я заграницу!

Я сегодня,господа, испытываю странное чувство.

Я на "Ласточке" в первый раз как гость.

Ну что, капитан, выпьем?

Мы ведь с тобой всю Волгу прошли вдоль и поперек.

спасибо тебе.

Ну что, Ильюша, нашу?

Гаврило, команде ящик вина.

Дай, Сережа гитару.

Эх-х, жизнь коротка, как говорят философы, надо ею пользоваться.

Никогда еще не был так голоден, как после этого званого обеда.

Чего вспоминать?

Дело прошлое...

Мохнатый шмель на душистый хмель, Цапля серая - в камыши, А цыганская дочь - за любимым в ночь, По родству бродяжьей души.

Так вперед за цыганской звездой кочевой На закат, где дрожат паруса, И глаза глядят с бесприютной тоской В багровеющие небеса.

И вдвоем по тропе, навстречу судьбе, Не гадая, в ад или рай, Так и надо идти, не страшась пути, Хоть на край земли, хоть за край.

Так вперед за цыганской звездой кочевой На свиданье с зарей, на восток, Где тиха и нежна, розовеет волна, На рассветный вползая песок.

Так вперед за цыганской звездой кочевой До ревущих южных широт, Где свирепая буря, как божья метла, Океанскую пыль метет.

Лариса Дмитриевна, уважьте компанию, станцуйте!

Да, уж пожалуйста, просим Вас!

Неловко мне, Мокий Парменович!

Не откажите, Лариса Дмитриевна.

Вас все просят.

Лариса Дмитриевна, Вам надобно ехать домой.

Я не поеду домой.

Но и оставаться здесь тоже нет возможности -Нет, Вы мне фраз не говорите.

Вы мне только скажите, жена я Вам теперь или нет?

Лариса, Вам нужно ехать.

Подумайте, какую пищу Вы дадите для разговоров?

Да какое мне дело до разговоров?

Вы меня привезли, Вы должны отвезти домой.

Маменька в Вас уверена.

Она только ждет нас, чтобы благословить!

Но, Лариса, едва ли Вы имеете право требовать этого.

Вы же сами мне сказали...

"брось все, я твой", я Вам поверила.

Мы, может быть, об этом после поговорим?

Нет, сейчас.

Вы требуете?

Да, требую!

Извольте.

Вы допускаете, что человек, скованный по рукам и ногам цепями, может так поддаться чувству, что забудет обо всем на свете, о жизни, которая гнетет его, забудет о цепях, которые его сковывают?

Потом наступает прозрение и рассудок говорит, что эти цепи разорвать невозможно.

Вы женаты?

Нет.

Но другие цепи не помеха.

с Вами я разделю любую ношу.

Я обручен, Лариса.

Нет-т..

Вот эти цепи, которые сковывают меня на всю жизнь.

Что ж Вы раньше молчали?

Это же безбожно, безбожно.

Я видел только Вас и не мог ни о чем думать больше.

Поверьте, я говорю правду.